К годовщине Великой Победы

[Эльзара]

Сходили в Кремль на концерт. Хор Валаамского монастыря исполнял военные песни. "День победы"-зал встал и пели хором. Плевать на тычки и уколы. Такие песни от неправды не пишутся.

[benice]

Лучший танкист СССР
7 января 1911 года родился Зиновий Колобанов — советский танкист-ас, командир роты тяжелых танков и просто еще один Герой Великой Отечественной Войны. 20 августа 1941 года экипаж его КВ-1 в одном бою уничтожил 22 танка противника. Этот бой признается экспертами уникальным в военной истории.
До начала Великой Отечественной Колобанов участвовал в Советско-Финской войне 1939-1940 годов, где на своем КВ-1 прошел путь от границы до Выборга.
На Великую Отечественную был призван 3 июля 1941 года. В первую танковую дивизию Колобанов попал из запаса.
Его распределили охранять от фашистов Ленинградский рубеж, сам же танкист такому повороту судьбы был доволен, так как к городу на Неве у него было особое теплое отношение еще со времен службы в Ленинградском военном округе. Как он сам говорил: «Поскольку у меня уже был боевой опыт — прошел всю финскую и трижды горел в танке, то дали «старлея» и назначили командиром роты».
Главный подвиг своей жизни танкист совершил в августе 1941 года.
19 августа рота танков КВ-1 под командованием Колобанова заняла оборону в засаде под городом Красногвардейском (Гатчина). Сам же командир выбрал позицию проходящего через болота шоссе. Когда колонна немецких танков полностью оказалась в поле видимости, он приказал подбить первые и последние две машины, а затем последовательно расстрелял все 22 немецких PzKpfw IV (Панцеркампфваген IV, в СССР был известен также как T-IV).
К концу сражения его рота доложила об уничтожении 43 танков противника. После боя на своей машине экипаж Колобанова насчитал 156 (!) попаданий немецких снарядов.
Этот бой не имеет аналогов в мировой истории и подтверждает тактический гений и военную удачу Зиновия Григорьевича. Сам он вспоминал: «Меня нередко спрашивали: было ли страшно? Но я — военный человек, получил приказ стоять насмерть. А это значит, что противник может пройти через мою позицию только тогда, когда меня не будет в живых. Я принял приказ к исполнению, и никаких «страхов» у меня уже не возникало и возникать не могло».
В сентябре 1941 года Колобанов был тяжело ранен и рисковал на всю жизнь остаться инвалидом.
«Случилось это 21 сентября. Ночью. На кладбище в Пушкине. Туда гэсээмовцы приезжали заправлять нас, туда подвозили боезапас. Помню, вылез я из машины, вдруг — разрыв, меня подняло в воздух и отбросило. Сознание я потерял не сразу, сгоряча пытался двигаться. А вот как меня вывозили, уже не помню», — вспоминал герой.
В госпитальных документах записано: «Осколочное поражение головы и позвоночника. Контузия головного и спинного мозга». Он лежал пластом в 1943 и в 1944 годах. Потом начал вставать, мог ходить только с помощью палки.
«Почему-то я был убежден, что не умру. Но оказался калекой. Все тело ходуном ходило, голова тряслась. Набравшись сил и смелости, попросился опять в родную армию. Пришлось, конечно, палку выбросить, держаться. Великое счастье: взяли. Служил. Товарищи понимали меня, помогали. Спасибо им. Могу только сказать, что солдатский хлеб я ел недаром: со временем мой танковый батальон был признан лучшим в армии, командующий вручил мне именное охотничье ружье», — с гордостью рассказывал Колобанов после войны.

А похож-то!

[Крапива]

Что бы помнили... Этот человек погиб через несколько секунд после того, как был сделан снимок. Это фото носит название «Комбат». Оно не является постановочным и не является кадром из фильма.

12 июля 1942 года возле села Хорошее фотограф Макс Альперт успел сделать снимок человека, поднявшего роту солдат в атаку, и тут же осколок снаряда разбил камеру. Фотограф решил, что кадры испорчены и не стал записывать имя человека, которого сфотографировал. Уже позже, проявляя пленку, он увидел, что кадр получился превосходным.

Личность человека на фото через некоторое время определили – его звали Алексей Гордеевич Еременко. Вот что рассказал о тех событиях очевидец, Александр Матвеевич Макаров:

"Фашисты бросались в атаку за атакой. Было много убитых и раненых. Наш сильно поредевший полк отбивал уже десятую или одиннадцатую атаку.Гитлеровцы лезли напролом к Ворошиловграду (Луганску), до которого оставалось около тридцати километров. К концу дня был ранен командир роты. После ожесточенной бомбёжки, при поддержке танков и артиллерии, фашисты пошли в очередную атаку. И тогда, поднявшись во весь рост, со словами: «За мной! За Родину! Вперед!», Еременко увлек за собой роту навстречу цепям гитлеровцев. Политрук погиб, но атака была отбита".

Несмотря на то, что Алексей Еременко имел должность младшего политрука, мир запомнил его как безымянного комбата. Дело в том, что возясь с разбитым аппаратом в окопе , фотограф некоторое время не следил за обстановкой, но услышал, как по цепи передали: «Комбата убили». Имя и должность командира остались автору неизвестны, но услышанное дало впоследствии повод назвать снимок именно так.

Не бывает безымянных героев – бывают герои, чьи имена были забыты потомками. Расскажите друзьям об этой истории.

[ЛЛена]

Не бывает безымянных героев – бывают герои, чьи имена были забыты потомками. Расскажите друзьям об этой истории.

Я детям уже рассказала. Надо же, сколь многого мы не знаем...

[Октавия]

Павел Давидович Коган (4 июля 1918, Киев — 23 сентября 1942, под Новороссийском, Краснодарский край) — русский советский поэт романтического направления. Автор слов песни «Бригантина», считающейся "первой бардовской песней". В честь песни были названы некоторые клубы самодеятельной песни.
Родился в Киеве, в 1922 году вместе с родителями переехал в Москву.

В 1936—1939 годах учился в ИФЛИ, затем также занимался и в Литературном институте им. Горького. При жизни не публиковался, хотя его стихи были популярны в кругу московской литературной молодёжи. Совместно с другом Георгием Лепским сочинил несколько песен, в том числе песню «Бригантина» (1937), с которой позже, уже в 1960-е годы, началась его известность.

Ещё школьником дважды исходил пешком центральную Россию. Побывал в геологической экспедиции в Армении (где его застала война). Хотя по состоянию здоровья (близорукость) был освобождён от призыва, стал офицером, военным переводчиком полкового разведотряда в звании лейтенанта. Написал строевую песню для своего батальона на мелодию «Бригантины».

23 сентября 1942 года на сопке Сахарная Голова под Новороссийском Коган и возглавляемая им разведгруппа попали в перестрелку, в которой Павел Давидович и был убит.

Я - патриот. Я воздух русский,
Я землю русскую люблю,
Я верю, что нигде на свете
Второй такой не отыскать,
Чтоб так пахнуло на рассвете,
Чтоб дымный ветер на песках:
И где еще найдешь такие
Березы, как в моем краю!
Я б сдох, как пес, от ностальгии
В любом кокосовом краю.

Поэт награждён посмертно мемориальной медалью литературного конкурса им. Н. Островского (1968), проводившегося Союзом писателей СССР и издательством «Молодая гвардия». Его произведения переведены на многие иностранные языки.

Из книги Подыма К.И. "Нам подниматься первыми"

Позади нелегкая баталия с врачами, не желавшими отпускать «белобилетника» на фронт. «Не годен», — написано было в его военном билете. Зрение у Павла подкачало. Врачи слушать не хотели. Тогда он выучил наизусть таблицу и поразил всех своим «стопроцентным» зрением.
По Литературному институту издали приказ:
«…Студента 4-го курса Когана П. Д. числить в отпуске до возвращения из Красной Армии».
Жаркие бои на юге. В одном из них Павел был сильно контужен.
Потом началось сражение за Новороссийск.
В первых числах сентября сорок второго линия фронта прошла по Сахарной Голове. Слева — борющийся с оккупантами город, впереди — лес и партизаны, справа — наши войска. Преградили они путь врагу на Кавказ и дальше Сахарной Головы и цементного завода «Октябрь» не пустили.
Каждый день ровно в восемь вечера начиналась бомбежка. Жители, кто еще не был эвакуирован, прятались по подвалам, траншеям. Как-то после очередной бомбежки вышла из подвала своего дома, что по улице Щелевой, Александра Семеновна Жорох. А в саду — зенитка. За углом дома, правее подвала, — блиндаж. А около него стоит кареглазый солдат.
Его Александра Семеновна еще не видела здесь.
— Ну как, бабушка, живем? — спрашивает.
— Да как-нибудь, сынок, — улыбнулась маленькая, щупленькая старушка в очках. — Где ребята прежние? Небось ушли?
— Да, теперь мы здесь будем. Вам воды принести?
…Вот куда тебя забросила, Павел, военная судьба. Был студентом Литературного института, одновременно учась на вечернем отделении института философии, литературы и искусства (был такой в Москве).
В Москве перед самой войной уже подумывал о книжке своей. Первой книге стихов. Ладно, после войны время еще будет. «Павел Коган. Стихи и поэмы». Правда, неплохо?
А сейчас Коган — военный переводчик 1339-го горнострелкового полка 318-й стрелковой дивизии.
Медленно спустился по земляным ступенькам в блиндаж. Уселся на земляную, лежанку. Пододвинул к себе столик, сбитый из ящиков. Достал старый, потрепанный блокнот.

Нам лечь, где лечь,
И там не встать,
где лечь…
И задохнувшись
«Интернационалом»,
Упасть лицом
на высохшие травы
И уж не встать…

Сейчас — в разведку. Блокнот с собой нельзя брать, не положено. Ничего, стихи и в голове можно хранить.
Только что получил приказ: идти на Сахарную. Там укрепились враги. Хорошо бы взять «языка». Павел встал с лежанки. Негромко скомандовал бойцам:
— Пора, ребята.
…Узкая тропинка петляла вдоль щели. Сквозь стволы деревьев горели звезды, ослепительным светом прожигая черное небо. Такое мирное небо. Оно уже начинало светлеть. Приближался рассвет. 23 сентября сорок второго года.
Впереди — поляна. Черный силуэт вершины над ней.
— Я пойду вперед! — сказал Павел.
Осторожно он двинулся по тропинке. Кончилась поляна. Сейчас махнуть рукой — за мной!
Не успел.
Что-то толкнуло в грудь, повалило на землю.
Упал лицом в высохшую полынь.

Нам лечь, где лечь…

На предполагаемом месте гибели Павла Когана в 1960-х почитатели его творчества установили скромный памятник - «весёлый Роджер». Точное место захоронения поэта неизвестно...

[Крапива]

До слез тронуло

Это было в разведке: Разведчик Сан Саныч

Шёл тысяча девятьсот сорок первый год. По нашей земле ходили немецкие солдаты, сжигали наши деревни и поселки, угоняли в плен детей и женщин. Сашкин отец ушел на фронт и сказал ему : «Береги маму, Санька!» Мальчик очень хотел к отцу на фронт, но никто серьезно с ним не разговаривал. Казавшийся очень взрослым пятиклассник Вовка, уходя на дежурство в народную дружину, как-то посоветовал ему: «А ты сбеги…» Пошутил рыжий Вовка, а Саньке запало в душу. Но зимой заболела мама, и он все время просидел с ней. Решил: «Вот закончу первый класс и сбегу». Потом прошел еще один военный год. Мама совсем выздоровела и работала на заводе. Отец писал письма с фронта и все повторял: «Вот победим в войне – соберемся втроем, и больше никогда не будем расставаться». Саньке хотелось, чтоб поскорей это сбылось. И весной сорок третьего года, Сашка с другом сбежали со школьных уроков и отправились на войну…

Им удалось забраться в товарный поезд, но вскоре их поймали и отправили домой. По дороге Сашка убежал от сопровождающих: его уже никто не смог остановить, он ехал бить фашистов… Добравшись почти до самого фронта Саша встретил танкиста Егорова, который после госпиталя возвращался в свой полк. Санька рассказал ему грустную выдуманную историю о том, что отец его тоже танкист и сейчас на фронте, а маму он потерял во время эвакуации и остался совсем один.. Танкист решил привести Сашу к командиру, а тот уже решит, что с ним делать.

Когда Егоров рассказал своему командиру о Сашке, как тот хочет бить фашистов, как он сбегал от патрулей, какой он ловкий, тот спросил: -А сколько лет мальчику? Егоров ответил: -«Двенадцать». Командир сказал: — «Таким маленьким не место в армии. Поэтому мальчика накормить, а завтра отправить его в тыл!» От обиды Сашка чуть не расплакался. Всю ночь он думал как быть, и под утро, когда все спали, выбрался из блиндажа и стал пробираться в лес. Вдруг раздалась команда «ВОЗДУХ». Это немецкие самолеты стали бомбить позиции наших войск. Прямо над головой пролетали фашистские стервятники и сбрасывали бомбы. Сашка успел услышать, как вдалеке сержант Егоров искал его и звал «Сашка! Где ты? Вернись». Кругом взрывались бомбы , а Саша все бежал и бежал. Одна бомба разорвалась совсем близко и его отбросило волной в воронку от разорвавшейся бомбы. Несколько мгновений мальчик лежал без сознания, а когда открыл глаза то увидел в небе, как сбитый фашистский бомбардировщик падает , а от него отделяется парашютист и приземляется прямо на Сашку. Купол парашюта накрыл обоих. Когда фашист увидел мальчика, он стал доставать пистолет. Сашка изловчился и бросил ему в глаза горсть земли. Фашист на какое – то время потерял зрение и стал стрелять в слепую. И тут произошло невероятное. Кто-то перепрыгнул через Сашу и вцепился в немца. Завязалась борьба, а когда немец стал душить нашего солдата, Сашка взял камень и ударил фашиста по голове. Тот тут же свалился без сознания, из под него вылез сержант Егоров. Они связали немца и Егоров принес его к командиру. Когда командир спросил Егорова кто взял «языка», тот гордо ответил: «САШКА!»

Так в двенадцать лет Сашка был зачислен сыном полка – в 50-й полк 11 – го танкового корпуса. И получил свою первую боевую награду медаль «ЗА ОТВАГУ», которую ему вручил командир перед всеми бойцами…

Солдаты сразу полюбили Сашу за его смелость и решительность, с уважением относились к нему и называли Сан Саныч. Дважды ходил он в разведку во вражеский тыл, причем оба раза с заданием справился. Правда, в первый раз чуть не выдал нашего радиста, которому нес новый комплект электрических батарей для рации. Встреча была назначена на кладбище. Позывной – утиное кряканье. На кладбище он добрался ночью. Картина ужасающая: все могилы разворочены снарядами… Вероятно, больше от страха, чем это было надо мальчик раскрякался так усердно, что не заметил, как сзади подполз наш радист и, зажав Сашке рот ладонью, прошептал: «Сдурел, парень? Где же это видано, чтобы утки ночью крякали?! Спят они по ночам!» Тем не менее, задание было выполнено.

В июне 1944 года 1-й Белорусский фронт начал подготовку к наступлению. Сашу вызвали в разведывательный отдел корпуса и представили летчику-подполковнику. Тот с сомнением смотрел на мальчугана, но начальник разведки заверил, что Сан Санычу вполне можно доверять, он «стреляный воробей». Летчик-подполковник рассказал, что фашисты недалеко от Минска готовят мощный оборонительный заслон. По железной дороге к фронту непрерывно перебрасывают технику. Разгрузку осуществляют где-то в лесу, на замаскированной железнодорожной ветке в 70 километрах от линии фронта. Эту ветку необходимо уничтожить. Но сделать это вовсе не просто. Парашютисты- разведчики с задания не вернулись. Авиационная разведка также не может ничего обнаружить , все замаскировано. Задача – в течение трех дней найти секретную железнодорожную ветку и обозначить место ее расположения, развесив на деревьях старое постельное белье.

– Это дело, Саня, – словно издалека звучал голос командира, – мы решили поручить тебе. – И полковник положил свою большую руку ему на плечо. Ночью группа разведчиков уходила на задание. Когда все было готово, к командиру группы подвели паренька.
– Пройдете с ним линию фронта, а дальше у него свое задание.

…Всю дорогу шли молча. Отряд растянулся цепочкой так, что Санька смог заметить лишь пожилого мужчину, да молоденького лейтенанта. Потом ему уже было с ними не по пути, и они расстались. Сан Саныча переодели во все гражданское, дали тюк постельного белья. Получился подросток-беспризорник, меняющий белье на продукты. Пробирался лесом вдоль основной железной дороги. Каждые 300 метров парные фашистские патрули. Изрядно вымотавшись, он днем задремал и чуть не попался. Очнулся от сильного пинка. Два фашистских полицая обыскали его, перетрясли весь тюк белья. Обнаруженные несколько картошин, кусок хлеба и сало тут же отобрали. Захватили и пару наволочек и полотенец с белорусской вышивкой. На прощанье «благословили»:
– Убирайся, щенок пока мы тебя не пристрелили!
Несколько километров пробирался он вдоль проволоки, пока не вышел к основной железнодорожной магистрали. Повезло: военный эшелон, загруженный танками, медленно свернул с основного пути и скрылся между деревьями. Вот она, загадочная ветка! Гитлеровцы замаскировали ее отменно. Ночью Санька забрался на верхушку дерева, растущего у стыка железнодорожной ветки с основной магистралью и развесил там первую простыню. К рассвету вывесил постельное белье еще в трех местах. Последнюю точку обозначил собственной рубашкой, привязав ее за рукава. Теперь она развевалась на ветру, как флаг. На дереве просидел до утра. Было очень страшно, но больше всего я боялся заснуть и прозевать самолет-разведчик. Самолет появился в срок. Фашисты его не трогали, чтобы не выдать себя. Самолет долго кружил поодаль, затем прошел над Сашкой, развернулся в сторону фронта и помахал крылышками. Это был условный сигнал: "Ветка засечена, уходи – будем бомбить!"

Сашка отвязал рубашку и спустился на землю. Отойдя всего километра два, услышал гул наших бомбардировщиков, и вскоре там, где проходила секретная ветка врага, полыхнули разрывы. Эхо их канонады сопровождало его весь первый день пути к линии фронта. На следующий день вышел к реке и перебравшись через нее, встретил наших разведчиков, с которыми вместе переходили линию фронта. По осунувшимся лицам Саня понял, что разведчики находятся у моста уже не один день, но ничего не могут сделать, чтобы уничтожить переправу. Подошедший эшелон был необычным: вагоны опломбированы, охрана эсэсовская. Не иначе как боеприпасы везут! Состав остановился, пропуская встречный санитарный поезд. Автоматчики из охраны эшелона с боеприпасами дружно перешли на противоположную от нас сторону – взглянуть, нет ли знакомых среди раненых. Сашка выхватил взрывчатку из рук бойца и, не дожидаясь разрешения, бросился к насыпи. Подлез под вагон, чиркнул спичкой… Тут вагонные колеса двинулись с места, с подножки свесился кованый сапог немца. Вылезти из-под вагона невозможно… Как же быть? Он открыл на ходу угольный ящик «собачник» – и залез туда вместе с взрывчаткой. Когда колеса глухо застучали по настилу моста, снова чиркнул спичкой и запалил бикфордов шнур. До взрыва остались считанные секунды. Выпрыгнул из ящика, проскочил между часовыми, и с моста – в воду! Ныряя раз за разом, поплыл по течению. Несколько охранников и часовых стреляли по уплывающему Сашке одновременно. И тут рванула взрывчатка. Вагоны с боеприпасами стали рваться, как по цепочке. Огненный смерч поглотил и мост, и поезд, и охрану.

Как ни старался Сан Саныч отплыть подальше, его догнал фашистский катер. Фашисты били Сашу и от побоев он потерял сознание. Озверевшие немцы затащили Сашу в домик на берегу реки и распяли: руки и ноги прибили гвоздями к стене у входа. Спасли Сан Саныча разведчики. Они увидели, что он попал в руки охраны. Внезапно атаковав домик, красноармейцы отбили Сашу у немцев. Они сняли его со стены, завернули в плащ-палатку и понесли на руках к линии фронта. По пути наткнулись на вражескую засаду. Многие погибли в скоротечной схватке. Раненый сержант подхватил и вынес Сашу из этого пекла. Спрятал его оставив ему свой автомат, пошел за водой, чтобы обработать Сашкины раны, но его убили фашисты…. Через некоторое время умирающего Сашу обнаружили наши солдаты и отправили в госпиталь , в далекий Новосибирск на санитарном поезде. В этом госпитале Сашка лечился пять месяцев. Так и не долечившись, он сбежал с выписывающимися танкистами, уговорив няню-бабушку принести ему старую одежонку, чтобы «погулять по городу».

Сан Саныч, догнал свой полк уже в Польше, под Варшавой. Его определили в танковый экипаж. Однажды, случайно он встретил того самого летчика- подполковника, который направлял его на задание. Тот очень обрадовался : « Я тебя полгода разыскиваю! Слово дал: если живой, обязательно найду!» Танкисты отпустили Сашку в авиаполк на сутки, там он познакомился с летчиками, которые разбомбили ту секретную ветку. Его задарили шоколадом, покатали на самолетах. Потом весь авиаполк построился, и Сан Санычу торжественно вручили орден Славы III степени.На Зееловских высотах в Германии 16 апреля 1945 года, Саша подбил гитлеровский танк «тигр». На перекрестке два танка сошлись лоб в лоб. Сан Саныч был за наводчика, выстрелил первым и попал «тигру» под башню. Тяжеленный броневой «колпак» отлетел, как легкий мячик. В тот же день фашисты подбили и Сашкин танк. Экипаж, к счастью, уцелел полностью.29 апреля Сашкин танк снова подбили фашисты. Весь экипаж погиб, в живых остался только Сашка, его израненного доставили в госпиталь. Он очнулся лишь 8 мая. Госпиталь находился в Карлсхорсте напротив здания, где подписывали Акт о капитуляции Германии. Раненые не обращали внимания ни на врачей, ни на собственные раны – прыгали, плясали, обнимали друг друга. Уложив на простынь, Сашку подтащили к окну, чтобы показать, как после подписания капитуляции выходит маршал Жуков. Это была ПОБЕДА !

В Москву Сан Саныч вернулся летом 1945 года. Долго не решался войти в свой дом на Беговой улице… Он не писал маме более двух лет, опасаясь, что она заберет его с фронта. Ничего так не боялся, как этой встречи с ней. Понимал, сколько горя принес он ей!.. Вошел бесшумно, как научили ходить в разведке. Но материнская интуиция оказалась тоньше – она резко обернулась, вскинула голову и долго-долго, не отрываясь, смотрела на Сашку, на его гимнастерку на которой красовались два ордена и пять медалей…

– Куришь? – наконец спросила она.
– Ага! – соврал Сашка, чтобы скрыть смущение и не расплакаться.
-Ты такой маленький, защищал нашу РОДИНУ ! Я так тобой горжусь, -сказала мама. Сашка обнял маму и они оба заплакали ……

Александр Александрович Колесников дожил до наших дней, о нем сняли художественный фильм «Это было в разведке». Обязательно посмотрите его.
http://vegchel.ru/index.php?newsid=20892

[Alameda]

Крапива, невозможно спокойно читать. Дети и война...

[марисоль]

невозможно спокойно читать.

вот это судьба

[марисоль]

а вот здесь о книге, созданной на основе детских дневников , которые велись во время войны
http://ria.ru/interview/20160505/142634 ... n_partners

— Сколько всего дневников вам удалось собрать?
— Тридцать пять. Нам было интересно проследить судьбы этих детей. К каждому дневнику в книге есть предисловие. Есть авторы, которые еще живы. И мы общались с близкими людьми тех, кто уже ушел.
Это работа потрясла нас всех. Мы же держали в руках эти листочки, эти записные книжки. Например, записная книжка Юры Утехина — размером с ладонь. Он по сей день живет в Москве, стал известным глазным врачом. Его брат, который вместе с ним пережил блокаду, до сих пор практикующий доктор в Санкт-Петербурге.
Их родители — врачи — работали целыми днями, поэтому своих детей они отдали в детский дом. И дневник Юры Утехина — маленький блокнот — это хроника жизни детского дома. Там потрясающие рисунки: окорока, курочки, бутерброды с икрой — всё, о чем мечтал маленький голодный ребенок, которому было 11 лет.
Есть дневник Ани Арацкой из Сталинграда. В этой семье было 9 детей, они бежали из пылающего города и спрятались в землянке. Отца подстрелил снайпер. Где в этих условиях можно было найти бумагу? Аня писала, что сама не думала, что в эти дни возникнет потребность вести дневник. Но это страшнейшие записи — на каких-то листочках, которые сегодня хранятся в музее "Сталинградская битва".
Кто-то вел дневник год, кто-то два. Кто-то прямо на страницах дневников умирает, как Юра Рябинкин. Или Миша Тихомиров, который на следующий день после последней записи попал под бомбежку. Его сестра, которая сейчас живет в Будапеште, передала нам его дневник. Она рассказала, что семья знала о дневнике Миши, но долгие годы они его не открывали — было тяжело это читать.
— Что особенно поражает в этих текстах?
— Многие реагируют так: это страшная книга, и ее тяжело читать. Да, ее тяжело читать, это страшная правда, написанная детским безыскусным языком. Но в то же время здесь столько жизни! Тут любовь, свой детский юмор, почитание родителей и в то же время негативная оценка взрослых. Жизни в этих дневниках много, и это совершенно потрясающе!
Галя Зимницкая пишет, как в начале блокады, когда люди уже голодали, она с мамой идет в универмаг, и они выбирают купальники. Она с таким юмором это преподносит, рассказывает о том, что продавщица смотрела на них как на ненормальных, думала, что, может быть, они знают что-то, чего не знают другие…
Рома Кравченко-Бережной описывает, как на его глазах расстреляно все еврейское население города. Он все четко фиксировал. Самые горькие страницы этого дневника — это когда мимо него в грузовике везут на расстрел девочку Фриду, его первую школьную любовь.
Рома ушел вместе с Красной армией воевать в Европу, а его отец достал дневник и передал его офицерам Красной армии, которые освободили Кременец, где и происходили события, описанные в дневнике Ромы. Эти записи потом использовались как свидетельство преступлений фашистов на процессе в Нюрнберге. То есть подросток все так точно зафиксировал, все зверства и преступления, вплоть до фамилий, что это стало настоящим историческим документом.
— Сейчас часто возникает вопрос, с какого возраста можно говорить с детьми о смерти. Как вы считаете, когда дети должны прочитать вашу книгу?
— Специалисты министерства образования дали рекомендацию читать эту книгу в старших классах. Но там есть дневники детей 9-10 лет, в которых просто фиксируется всё, что происходит вокруг. И в одной строке могут быть фразы: "сегодня на обед было полтефтельки" и "сегодня умер папа" — это была их жизнь.
Так что для учеников младшей школы эту книгу можно читать выборочно. А более взрослые дети должны читать это просто обязательно. Это писали их ровесники. Война и жизнь — все это рядом, все переплетено. Это ведь даже не воспоминания пожилых людей о том, как было. Это тексты о том, что происходит здесь и сейчас.
— Был ли какой-то отклик на выход книги на русском языке?
— Да, к нам продолжают приходить дневники. Несколько дневников нам передали музеи и архивы, несколько — читатели "АиФ". И конечно, все, кто хоть раз брал книгу в руки, потрясены тем, что в ней прочитали.
РИА Новости http://ria.ru/interview/20160505/142634 ... z47nrTaTdO
РИА Новости http://ria.ru/interview/20160505/142634 ... z47nrKGRnC

[Neill]

Это было в разведке: Разведчик Сан Саныч

Вот интервью с самим Сан Санычем http://tvkultura.ru/video/show/brand_id ... id/358276/ (видео не могу сюда скопировать)

[WillyWonka]

Репетиция Парада Победы в Сирии

[Alameda]

WillyWonka, приятный цвет формы у них

[WillyWonka]

Браво, казахи! К Дню Победы вышел новый социальный ролик. Одна страна, один народ, одна Победа!

phpBB [media]

Вообще, это серия роликов. Одна страна, один народ, одна судьба.

Часть 1

phpBB [media]

Часть 2

phpBB [media]

Часть 3

phpBB [media]

«Кто стреляет в прошлое из пистолета, в того будущее будет стрелять из пушки» Расул Гамзатов

[Lyubov]

phpBB [media]

[Вайолет]

Трындец какой-то

phpBB [media]

Добавлено спустя 1 минуту 51 секунду:
Где пробел убрать?
Особое удовольствие доставил знак Макдональдса, когда "кушать было нечего". Ну и сам материал для рисования тоже порадовал.

[Кикимора]

Аксинья, ссылка не рабочая сама по себе

[zayka]

benice, Колобанов-то на фото на В.В. похож.....

[GalinovMost]

zayka, "Телеграф" нашла это фото и заподозрила Путина в бессмертии

Добавлено спустя 1 минуту 20 секунд:

За презрительное "ватники" убила бы, честное слово

[марисоль]

http://militera.lib.ru/research/dukov_ar/01.html Blacbarbara ссылку дала - большую часть читать невозможно, такой ужас... как пленных мучали, женщин

Под Владимиром-Волынским к расстрелу приговорили [142] семерых высших офицеров РККА. Они не шли на сотрудничество и даже пытались бежать; их участь была ясна. Расстрельная команда стояла в ожидании; штатный фотограф приготовился снимать экзекуцию. На стоявших у стены советских офицеров было страшно смотреть. «Раненые, жутко избитые, они стояли, поддерживая друг друга, — вспоминал один из очевидцев событий. — Унтер пытался завязать им глаза, но они срывали черные повязки. Тогда им было приказано повернуться лицом к стене, но опять ничего не вышло. Офицер крикнул солдатам: «На колени их!» Но, цепляясь за стену, они поднимались опять и опять. И тогда присутствовавший генерал почти крикнул в лицо унтеру: «Я хотел бы, чтобы так встречали смерть наши солдаты». И пошел к выходу вместе с другими офицерами»{227}.
Подлежащих ликвидации было так много, что сотрудники айнзатцгрупп и охрана лагерей не справлялись; к экзекуциям привлекали солдат из дислоцировавшихся [143] поблизости частей. Те с огромным удовольствием принимали участие в убийствах.
Для немецких солдат, стоявших в украинском Вознесенске, убийства военнопленных превратились в праздничное развлечение. Каждое воскресенье по местному радио объявляли: «Немецкие солдаты! Желающих принять участие в экзекуции русских военнопленных просим прибыть в лагерь к 12.00». «Пленных выстраивают в коробочку, окружают полицейскими, военной охраной с овчарками, и начинается избиение, а их там около десяти тысяч ни в чем не повинных людей, — с ужасом вспоминали местные жители. — Вой стоял жуткий»

[Tremere]

"Ночные волки" почтили память советских воинов в Праге

http://politrussia.com/news/nochnye-volki-pochtili-381/

[ЕленаР]

http://militera.lib.ru/research/dukov_ar/01.html Blacbarbara ссылку дала - большую часть читать невозможно, такой ужас... как пленных мучали, женщин

я все прочитала, до конца.

А вот итог - что было, когда советская армия пришла на немецкую землю

...Красноармейцы шли по улицам германских городов и деревень. Все было чужим, ненавистным: аккуратные каменные дома, цветные мостовые, богатые квартиры с пылесосами и стиральными машинами{798}. Аза спиной у советских солдат была выжженная выходцами из этих вот чистых городков родная земля, где пепелища встречались чаще, чем жилые дома, а мертвых было больше, чем живых. Неудивительно, что окружающее благополучие вызывало ненависть, боль и обиду. «Войны-то у них еще не было! У них все сохранилось! — много десятилетий спустя кричал воевавший в Австрии офицер-десантник Василий Тюхтяев. — А у нас — война все взяла! Надо же представить положение нашей армии, нашего народа. Представляете: территории до Москвы, Украина, Белоруссия были заняты. До Волги дошли! Все это было разорено! Все это было нарушено! И как — прошли мы по этой территории, освободили: надо все было восстанавливать! А у них что же: они воевали, на их территории войны еще не было!»{799}

Не в силах сдержаться, солдаты крушили дома и мебель. Василий Тюхтяев вспоминал: «В один населенный пункт мы вошли на танке. Со мной был покойный Вася Напасников. Мы — десантники. У нас были кинжалы, ножи десантные. Он финку вытащил и в доме стал резать, рубить пианино! Я говорю: «Что ты?!» — «Вот у меня уничтожили, вот семья у меня погибла, а тут — пианино и шкаф хороший!» Вот такое вот было!»{800}

В городишке Растенбурге в Восточной Пруссии красноармеец яростно колол штыком манекен из папье-маше, [542] стоявший в витрине разгромленного магазина. «Кукла кокетливо улыбалась, а он колол, колол. Я сказал: «Брось! Немцы смотрят...» Он ответил: «Гады! Жену замучили...» — он был белорусом»{801}.

В целом настроения советских солдат можно понять по одной-единственной записи из дневника медсестры Веры Вяткиной: «Как теперь трудно воевать. Все чужое, враждебное, все подстерегает. Если бы ненависть убивала, то ее бы у каждого из нас хватило бы на тысячи этих зверей»{802}.
Население Рейха не имело исчерпывающих сведений о том, что в течение долгих трех лет творили войска вермахта и СС на советской земле. Однако и то немногое, что было известно, не позволяло надеяться на пощаду. Этот момент четко осознавался очень многими. В дневнике одного немецкого парня есть характерная запись. «В полдень мы отъехали в совершенно переполненном поезде городской электрички с Анхтальского вокзала. С нами в поезде было много женщин — беженцев из занятых русскими восточных районов Берлина. Они тащили с собой все свое имущество: набитый рюкзак. Ничего больше. Ужас застыл на их лицах, злость и отчаяние наполняли людей! Еще никогда я не слышал таких ругательств... Тут кто-то заорал, перекрывая шум: «Тихо!» Мы увидели невзрачного грязного солдата, на форме два железных креста и золотой Немецкий крест. На рукаве у него была нашивка с четырьмя маленькими металлическими танками, что означало, что он подбил четыре танка в ближнем бою. «Я хочу вам кое-что сказать, — кричал он, и в вагоне электрички наступила тишина. — Даже если вы не хотите слушать! Прекратите нытье! Мы должны выиграть эту войну, мы не должны терять мужества. Если победят другие — русские, поляки, [543] французы, чехи и хоть на один процент сделают с нашим народом то, что мы шесть лет подряд творили с ними, то через несколько недель не останется в живых ни одного немца. Это говорит вам тот, кто шесть лет сам был в оккупированных странах!» В поезде стало так тихо, что было бы слышно, как упала шпилька»{803}.

Добавлено спустя 1 минуту 22 секунды:
http://militera.lib.ru/research/dukov_ar/24.html - отсюда

[марисоль]

я все прочитала, до конца.

а сколько там страниц? я зависла после 8-10, наверно. Такие факты страшные приводятся, мне ночью приснилось даже что-то про войну
Как танками детей из разбомбленного состава давили, как горожан, которые противотанковые рвы копали, на этом поле всех танками и подавили. А что с девушками сделали Как "плохо" становилось даже самим немецким солдатам из зондер-команд, которые морально ( ) уставали целыми днями расстреливать. Ужас какой-то, те, кто говорит, что сдасться надо было, чтобы жертв было поменьше- они в курсе вообще всех этих фактов?

[MaSher]

они в курсе вообще всех этих фактов?

в курсе. но у них какой-то генетический сбой, как и у части украинцев, они живут в 2 параллельных реальностях. Одна, там, где все эти знания, куда-то глубоко закопана. вторая, выдуманная про добрых солдат вермахта, несших освобождение и культуру, цветет пышным цветом. Я никогда не поверю, что еврейка Улицкая, 1943 г.р., не знает, что с ней было бы при другом раскладе. Какой процент у нее был выжить или вообще появиться на свет.

[Neill]

у них какой-то генетический сбой

8 мая 2014 г Сергей Минаев

Сейчас начнется. В эти дни всегда такое начинается. Сначала кто то один напишет про то, что "не все так однозначно" и войну выиграло "пушечное мясо", а НКВД и СС одно и то же. Потом кто то другой ответит ему, что очень жаль, что из него "абажюр не сделали".

Уже пошла дискуссия про то, какая неправильная власовская лента у нас в символике. И вообще не понятно георгиевская она или гвардейская.

У меня отношение к той войне предельно простое. Оба деда вернулись( да, да деды воевали), а прадед пропал без вести в котле под Ржевом.

И все эти шутки, и фотожабы про войну я считаю делом паскудным. Представьте, что вы стоите на могиле своего родственника и ржете над пахабным анекдотом про него. Вы же так не сделаете? Это же "не прилично"?

А теперь представьте другие, незнакомые вам миллионы людей, которые, в общем, ваши же родственники.

И вот они стоят, и смотрят на вас: обожженные, пробитые пулеметными очередями, раздавленные танками, разорванные в клочья снарядами. А вы им про "не все так однозначно с вами".

Еще с ними легко можно поговорить про "колорадов" про "пушечное мясо", ведь у вас фейсбуки, твитеры и википедия в помощь, чтобы доказать вашу "правоту".

А у них нет ничего, кроме "смертью смерть поправ". Да и самих их тоже нет.

А вы есть. Все такие эрудированные и исторически подкованные. Одно отличие. Они дрались за вас на фронте, что бы вы теперь ежегодно дрались с ними в фейсбуке.

С Днем Победы.

https://snob.ru/profile/27404/blog/75926

[Alameda]

У Чудакова в одной книге мама героя высказывает очень правильную, на мой взгляд, мысль: тому, кто воевал, можно все простить.