Толстой vs Достоевский

[Шелестень]

Причем тут Христос, при изгнании Адама и Евы он вообще не присутствовал.. в этом мире.

Потому что началось с цитаты слов Христа.
И потом, Христос как Единосущный Бог был до начала Творения.

[Ведьмежонок]

Я никак не пойму к чему вы клоните?

Мы клонили к тому, что как это можно дожить до 30-40лет в Росии и ни разу не столкнуться с фразой "евреи Христа распяли" Еще скажите, что ничего не слышали про то, что все они выпили воду из крана. Остальное прицепилось по ходу обсуждения - и про литературу, и про историю.

В 12 лет углубится в историю антисемитизма - это сильно

Не в историю. Задуматься над тем, почему выбрали один народ и их пинали и что значит фраза "они кровь христианских младенцев пьют" Да, мне в 12 лет стало интересно - это в каком таком смысле пьют? Вроде тогда спросила у взрослых. А по ходу собственного взросления, прочтения новых книг (того же Булгакова, лет в 14, тогда же и Толстой в первый раз, с пролистыванием батальных сцен))) и появления в школе истории РИ и СССР это всё раскладывалось по полочкам. Вишенкой стал выбор кафедры религии и культуры в вузе. Но факт антисемитизма (что вообще есть такое явление) и суть обвинений в том, что они распяли Христа на зачаточном уровне были уяснены тогда, в 12 лет. Не вундеркинд была ни разу

[Lyubov]

Задуматься над тем, почему выбрали один народ и их пинали и что значит фраза "они кровь христианских младенцев пьют"

Почему???

[Ведьмежонок]

Я таки нашла эту главу. Может станет понятнее, почему на меня это в 12 лет произвело такое впечатление... даже в 11 (я тогда с бабушкой была в доме отдыха, вспомнила. Потому и библиотека).
39 ПОГРОМ

[+]

Белеет парус одинокий

ПОГРОМ
В этот день Петя потерял всякое представление о времени. Когда он наконец добрался домой, ему показалось, что уже сумерки, а на самом деле не было еще и двух часов.
В районе Куликова поля и штаба все было тихо, спокойно. События в городе доходили сюда в виде слухов и отдаленных выстрелов. Но к слухам и выстрелам давно уже привыкли.
Низкое, почти черное небо дышало крепким холодом недалекого снега. В такую пору вечер начинается с утра. В мутном, синеватом воздухе уже пролетело несколько совсем маленьких снежинок. Но твердая земля все еще была совершенно черной, без единой сединки.
Петя вошел через черный ход, сбросил пустой ранец в кухне и осторожно пробрался в детскую. Но было так рано, что о мальчике еще и не начинали беспокоиться.
Петя увидел тихие, спокойные комнаты, услышал почти бесшумный зуд разогнанной швейной машинки, ощутил запах кипящего борща, и вдруг ему захотелось броситься папе на шею, прижаться щекой к сюртуку, заплакать и рассказать все.
Но это чувство возникло в потрясенной душе мальчика лишь на миг, тотчас уступив место другому, новому - сдержанному и молчаливому чувству ответственности и тайны. Первый раз в жизни мальчик просто и серьезно, всем сердцем, понял, что в жизни есть такие вещи, о которых не следует говорить даже самым родным и любимым людям, а знать про себя и молчать, как бы это ни было трудно.
Отец качался в качалке, заложив за голову руки и сбросив пенсне. Петя прошел и уселся рядом на стуле, чинно сложив на коленях руки.
- Ну что, сынок, скучно ничего не делать? Ничего, поскучай. Скоро все уляжется, в учебных заведениях опять начнутся занятия. Пойдешь в гимназию. Нахватаешь двоек. Легче станет на сердце.
И он улыбнулся своей милой, близорукой улыбкой.
В кухне хлопнула дверь, по коридору быстро застучали шаги. На пороге столовой появилась Дуня. Она бессильно прислонилась к дверному косяку, тесно прижимая руки к груди.
- Ой, барин...
Больше она не могла выговорить ни слова.
Дуня трудно и часто дышала, глотая воздух полуоткрытым ртом. Из-под сбившегося платка на небывало бледное лицо упала прядь волос с повисшей шпилькой.
За последнее время в доме привыкли к ее неожиданным вторжениям. Почти каждый день она сообщала какую-нибудь городскую новость. Но на этот раз ее безумные глаза, за, судорожное дыхание, весь ее невменяемый вид говорили, что произошло нечто из ряда вон выходящее, ужасное. Она внесла с собой такую темную, такую зловещую тишину, что показалось, будто часы защелкали в десять раз громче, а в окна вставили серые стекла. Стук швейной машинки тотчас оборвался. Тетя вбежала, приложив пальцы к вискам с лазурными жилками:
- Что?.. Что случилось?..
Дуня молчала, беззвучно шевеля губами.
- На Канатной евреев бьют, - наконец выговорила она еле слышно, - погром...
- Не может быть! - вскрикнула тетя и села на стул, держась за сердце.
- Чтоб мне пропасть! Чисто все еврейские лавочки разбивают. Комод со второго этажа выбросили на мостовую. Через минут десять до нас дойдут.
Отец вскочил бледный, с трясущейся челюстью, силясь надеть непослушной рукой пенсне.
- Да что ж это, господи!
Он поднял глаза к иконе и дважды перекрестился.
Дуня приняла это за некий знак. Она очнулась, полезла на стул и стала порывисто снимать икону.
- Что вы делаете, Дуня?
Но она, не отвечая, уже бегала по комнате, собирая иконы. Она суетливо расставляла их на подоконниках лицом на улицу и подкладывала под них стопки книг, коробки, цибики из-под чаю, - все, что попадалось под руку. Отец растерянно следил за ней:
- Я не понимаю... Что вы хотите?
- Ой, барин, да как же? - испуганно бормотала она. - Да как же? Разбивают евреев... А русских не трогают... У кого на окнах иконы - до тех не заходят!
Вдруг лицо отца исказилось.
- Не смейте! - закричал он высоким, срывающимся голосом и начал изо всех сил дробно стучать кулаком по столу. - Не смейте... Я вам запрещаю!.. Слышите? Сию же минуту прекратите... Иконы существуют не для этого... Это... это кощунство... Сейчас же...
Круглые крахмальные манжеты выскочили из рукавов. Лицо стало смертельно бледным, с розовыми пятнами на высоком лепном лбу.
Никогда еще Петя не видел отца таким: он трясся и был страшен. Он бросился к подоконнику и схватил икону.
Но Дуня крепко держала ее и не отпускала.
- Барин!.. Что вы делаете?.. - с отчаянием кричала она. - Они же всех чисто поубивают! Татьяна Ивановна! Ясочка! Чисто всех побьют! Ни на что не посмотрят!..
- Молчать! - заорал отец, и жилы у него на лбу страшно вздулись. - Молчать! Здесь я хозяин! Я не позволю у себя в доме... Пускай приходят! Пускай убивают всех!.. Скоты!.. Вы не имеете права... Вы не имеете...
Тетя хрустела пальцами:
- Василий Петрович! Умоляю вас, успокойтесь!..
Но отец уже стоял, прислонясь головой к обоям и закрыв руками лицо.
- Идут! - крикнула вдруг Дуня.
Наступила тишина.
На улице слабо слышалось стройное пение. Можно было подумать, что где-то очень далеко - крестный ход или похороны.
Петя осторожно посмотрел в окно. На улице не было ни души. Еще более опустившееся и потемневшее небо грифельного цвета висело над безлюдным Куликовым полем. Несколько длинных ниток легкого, как лебяжий пух, снега, собранного ветром, лежало в морщинах голой земли.
Между тем пение становилось все явственнее. Тогда Петя с полной ясностью увидел, что та низкая и темная туча, которая лежала на горизонте Куликова поля справа от вокзала, вовсе не туча, а медленно приближающаяся толпа.
В доме захлопали форточки.
В кухне послышались чьи-то сдержанные, очень тихие голоса, топтанье, шум юбок, и в коридоре совершенно неожиданно появилась пожилая женщина, держа за руку ярко-рыжую заплаканную девочку.
Женщина была одета, как для визита, в черные муаровые юбки, мантильку и фильдекосовые митенки. На голове у нее несколько набок торчала маленькая, но высокая черная шляпка с куриными перьями. Из-за ее плеча выглядывали матово-бледное круглое лицо Нюси и котелок "Бориса - семейство крыс".
Это была мадам Коган со всей своей семьей.
Не смея переступить порог комнаты, она долго делала в дверях реверансы, одной рукой подбирая юбки, а другую прижимая к сердцу. Сладкая, светская и вместе с тем безумная улыбка играла на ее подвижном, морщинистом личике.
- Господин Бачей! - воскликнула она пронзительным птичьим голосом, простирая обе дрожащие руки в митенках к отцу. - Господи Бачей! Татьяна Ивановна! Мы всегда были добрыми соседями!.. Разве люди виноваты, что у них разный бог?..
Она вдруг упала на колени.
- Спасите моих детей! - исступленно закричала она, рыдая. - Пусть они разбивают все, но пусть пощадят детей!
- Мама, не смей унижаться! - злобно крикнул Нюся, засовывая руки в карманы, и отвернулся, показав свою подбритую сзади, синеватую шею.
- Наум, замолчишь ли ты наконец? - прошипел "Борис - семейство крыс". - Или ты хочешь, чтобы я тебе надавал по щекам? Твоя мать знает, что она делает. Она знает, что господин Бачей - интеллигентный человек. Он не допустит, чтоб нас убили...
- Ради бога, мадам Коган! Что вы делаете? - бормотала тетя, бросаясь и поднимая еврейку. - Как вам не стыдно? Конечно же, конечно! Ах, господи, прошу вас, входите... Господин Коган... Нюся... Дорочка... Какое несчастье!
Пока мадам Коган рыдая, рассыпалась в благодарностях, от которых папа и тетя готовы были провалиться со стыда сквозь землю, пока она рассовывала детей и мужа по дальним комнатам, пение за окном росло и приближалось с каждым шагом.
По Куликову полю к дому шла небольшая толпа, действительно напоминавшая крестный ход.
Впереди два седых старика, в зимних пальто, но без шапок, на полотенце с вышитыми концами несли портрет государя.
Петя сразу узнал эту голубую ленту через плечо и желудь царского лица. За портретом качались церковные хоругви, высоко поднятые в холодный, синеватый, как бы мыльный воздух.
Дальше виднелось множество хорошо, тепло одетых мужчин и женщин, чинно шедших в калошах, ботиках, сапогах. Из широко раскрытых ртов вился белый пар. Они пели:
- Спаси, го-о-споди, лю-у-ди твоя и благослови до-стоя-я-а-ние твое...
У них был такой мирный и такой благолепный вид, что в лице у отца на одну минуту даже заиграла нерешительная улыбка.
- Ну, вот видите, - сказал он, - идут себе люди тихо, мирно, никого не трогают, а вы...
Но как раз в этот миг шествие остановилось против дома на той стороне улицы. Из толпы выбежала большая, усатая, накрест перевязанная двумя платками женщина с багрово-синими щеками. Ее выпуклые черные глаза цвета винограда "изабелла" были люто и решительно устремлены на окна. Она широко, по-мужски, расставила толстые ноги в белых войлочных чулках и погрозила дому кулаком.
- А, жидовские морды! - закричала она пронзительным, привозным голосом. - Попрятались? Ничего, мы вас сейчас найдем! Православные люди, выставляйте иконы!
С этими словами она подобрала спереди юбку и решительно перебежала улицу, выбрав на ходу большой голыш из кучи, приготовленной для ремонта мостовой.
Следом за ней из толпы вышло человек двадцать чубатых длинноруких молодцов с трехцветными бантиками на пальто и поддевках. Они не торопясь один за другим перешли улицу мимо кучи камчей, и каждый, проходя, наклонялся глубоко и проворно.
Когда прошел последний, на месте кучи оказалась совершенно гладкая земля.
Наступила мертвая тишина. Теперь часы уже не щелкали, а стреляли, и в окнах были вставлены черные стекла.
Тишина тянулась так долго, что отец успел проговорить:
- Я не понимаю... Где же, наконец, полиция?.. Почему из штаба не посылают солдат?..
- Ах, да какая там полиция! - закричала тетя с истерической запальчивостью.
Она осеклась. Тишина сделалась еще ужаснее. "Борис - семейство крыс", присевший на край стула посредине гостиной, в котелке, сдвинутом на лоб, смотрел в угол косо и неподвижно больными глазами.
Нюся ходил взад и вперед по коридору, положив руки в карманы. Теперь он остановился, прислушиваясь. Его полные губы кривились презрительно, натянутой улыбкой.
Тишина продолжалась еще одно невыносимое мгновение и рухнула. Где-то внизу бацнул в стекло первый камень. И тогда шквал обрушился на дом. На тротуар полетели стекла. Загремело листовое железо сорванной вывески. Раздался треск разбиваемых дверей и ящиков. Было видно, как на мостовую выкатываются банки с монпансье, бочонки, консервы.
Вся озверевшая толпа со свистом и гиканьем окружила дом. Портрет в золотой раме с коронкой косо поднимался то здесь, то там. Казалось, что офицер в эполетах и голубой ленте через плечо, окруженный хоругвями, все время встает на цыпочки, желая заглянуть через головы.
- Господин Бачей! Вы видите, что делается? - шептал Коган, потихоньку ломая руки. - На двести рублей товару!
- Папа, замолчите! Не смейте унижаться! - закричал Нюся. - Это не относится к деньгам.
Погром продолжался.
- Барин! Пошли по квартирам, евреев ищут!
Мадам Коган вскрикнула и забилась в темном коридоре, как курица, увидевшая нож.
- Дора! Наум! Дети!..
- Барин, идут по нашей лестнице...
На лестнице слышался гулкий, грубый шум голосов и сапог, десятикратно усиленный в коробке парадного хода. Отец трясущимися пальцами, но необыкновенно быстро застегнулся на все пуговицы и бросился к двери, обеими руками раздирая под бородой крахмальный воротник, давивший ему горло. Тетя не успела ахнуть, как он уже был на лестнице.
- Ради бога, Василий Петрович!
- Барин, не ходите, убьют!
- Папочка! - закричал Петя и бросился за отцом.
Прямой и легкий, с остановившимся лицом, в черном сюртуке, отец, гремя манжетами, быстро бежал вниз по лестнице.
Навстречу ему, широко расставляя ноги, тяжело лезла женщина в белых войлочных чулках. Ее рука в нитяных перчатках с отрезанными пальцами крепко держала увесистый голыш. Но теперь ее глаза были не черными, а синевато-белыми, подернутыми тусклой плевой, как у мертвого вола. За ней поднимались потные молодцы в синих суконных картузах чернобакалейщиков.
- Милостивые государи! - неуместно выкрикнул отец высоким фальцетом, и шея его густо побагровела. - Кто вам дал право врываться в чужие дома? Это грабеж! Я не позволяю!
- А ты здесь кто такой? Домовладелец?
Женщина переложила камень из правой руки в левую и, не глядя на отца, дала ему изо всех сил кулаком в ухо.
Отец покачнулся, но ему не позволили упасть: чья-то красная веснушчатая рука взяла его за шелковый лацкан сюртука и рванула вперед. Старое сукно затрещало и полезло.
- Не бейте его, это наш папа! - не своим голосом закричал Петя, обливаясь слезами. - Вы не имеете права! Дураки!
Кто-то изо всей мочи, коротко и злобно, дернул отца за рукав. Рукав оторвался. Круглая манжета с запонкой покатилась по лестнице.
Петя видел сочащуюся царапину на носу отца, видел его близорукие глаза, полные слез - пенсне сбили, - его растрепанные семинарские волосы, развалившиеся надвое.
Невыносимая боль охватила сердце мальчика. В эту минуту он готов был умереть, лишь бы папу больше не смели трогать.
- У, зверье! Скоты! Животные! - сквозь зубы стонал отец, пятясь от погромщиков.
А сверху уже бежали с иконами в руках тетя и Дуня.
- Что вы делаете, господа, побойтесь бога! - со слезами на глазах твердила тетя.
Дуня, поднимая как можно выше икону спасителя с восковой веточкой флердоранжа под стеклом, разгневанно кричала:
- Очумели, чи шо? Уже православных хрестиян бьете! Вы сначала посмотрите хорошенько, а уж потом начинайте. Ступайте себе, откуда пришли! Нема тут никаких евреев, нема. Идите себе с богом!
На улице раздавались свистки городовых, как всегда явившихся ровно через полчаса после погрома. Женщина в белых чулках положила на ступеньки голыш, аккуратно вытерла руки о подол юбки и кивнула головой:
- Ну зараз здесь будет. Хорошенького помаленьку.
А то уже слышите, как там наши городовики разоряются Аида теперь до жида на Малофонтанскую, угол Ботанической.
И она, подобрав тяжелые юбки, кряхтя, стала спускаться с лестницы.

[ закрыть ]

И кусочек следующей главы

Несколько дней после этого тротуар возле дома был усеян камнями, битым стеклом, обломками ящиков, растертыми шариками синьки, рисом, тряпками и всевозможной домашней рухлядью.
На полянке, в кустах, можно было вдруг найти альбом с фотографиями, бамбуковую этажерку, лампу или утюг.
Прохожие тщательно обходили эти обломки, как будто одно прикосновение к ним могло сделать человека причастным к погрому и запятнать на всю жизнь.
Даже дети, с ужасом и любопытством спускавшиеся в разграбленную лавочку, нарочно прятали руки в карманы, чтобы не соблазниться валяющимися на полу мятным пряником или раздавленной коробочкой папирос "Керчь".

Вот с тех пор у меня убеждение, что антисемитизм на бытовом уровне - это дикость
Хотя Ротшильды вопрос, конечно))

[kris78]

Не в историю. Задуматься над тем, почему выбрали один народ и их пинали и что значит фраза "они кровь христианских младенцев пьют" Да, мне в 12 лет стало интересно - это в каком таком смысле пьют?

Мне казалось это из разряда мифов. типо вурдалаков у Гоголя. Гоголя то раньше читали)))
а историю 5 класса как раз объясняла: не любили евреев из-за их финансовых и политических возможностей.
Без связи с убийством Христа.

Я вот как бы и удивилась: насколько по-разному дети смотрят на одни и те же произведения.

[Шелестень]

Еще раз (последний, не могу больше) - я удивилась тому, что фраза "евреи христа распяли" и отношения к ним, как виновникам всех бед, среди просто народа

Сейчас попробую сформулировать мысли и закончу на этом.
1. Иудеи распяли Христа
2. Русская литература отражает и переосмысливает это событие в лице некоторых авторов
3. На основании п.1. винить всех евреев в остальных мировых бедах не правильно
4. Я была искренне удивлена, что евреи испугались сейчас обвинения, которое им никто не выдвигал.
И вообще, пойдёмте лучше в фотоконкурс загадки отгадывать! Там это хотя бы реально!

[Ведьмежонок]

Мне казалось это из разряда мифов. типо вурдалаков у Гоголя.

Мне тоже. Но раз были такие мысли, значит была и информация? И раздумья об этом. Уже в детстве, пусть и на детском уровне. Вот я именно об этом.

Без связи с убийством Христа.

Ну эта фраза обычно вкладывалась в какой-либо книге в уста одного из героев, обычно нехорошего и необразованного человека))

Я вот как бы и удивилась: насколько по-разному дети смотрят на одни и те же произведения.

Я выше отрывок привела, который был для меня "первой ласточкой". А потом уже как-то на это знание и остальное ложилось что ли

[Кикимора]

Ведьмежонок, я тоже читала это в детстве. Меня не зацепило, разобраться -почему оно было так - желания не возникло. Мы разные. Вот читая Таинственный остров Жюль Верна, я экспериментировала, пытаясь через линзы от ручных часов разжечь огонь. Тебе это наверняка даже в голову бы не пришло.

[Lyubov]

я тоже читала это в детстве. Меня не зацепило, разобраться -почему оно было так - желания не возникло. Мы разные.

[Кикимора]

Что касается классиков. Толстого я понимаю, он пишет на понятном мне языке, слог легкий. Но про дубы и войнушки я пропускала, ну не интересно мне. А у многих прочих нужно продираться через непривычные обороты речи. Даже не знаю как объяснить. Ну вот как я Сафиру должна несколько раз перечитать, чтобы мысль ейную ухватить, а все остальные её слету понимают.
Наверно я слишком ленива, чтобы так читать большие произведения. Не пошло - и не надо. Не моё значит.

[Lyubov]

разве в современной школьной программе нет Катаева? Куда катится мир!

пошла гуглить................. пока евреев не обнаружила.......

[Совёнка]

Кикимора, люди делятся на два вида. Первые - читают Мастера как повинность и забывают как о страшном сне
А вторые перечитывают всю жизнь и цитируют кусками.
Золотой середины, когда прочитал один раз, понравилось, и все, я не встречала почему-то.
Я, если что, ко вторым

Я серединка. Прочитала. Понравилось. Начала перечитывать, отвлеклась, забыла, не вернулась. Не исключаю что перечитаю.

Про евреев знаю )) не знаю откуда, просто знаю. И у меня ощущение что они сами о себе постоянно напоминают.

Пошла остальные страницы читать, я с первой начала....

[Пин]

если в рамках школьной программы классику читаешь, вполне можно.

Понятно. В вашей школьной программе не было Толстого и Достоевского, и поэтому о том, кто распял Христа, даже догадок не возникало.

что не исключает, что другие не читают классику вне школы

Ну, судя по тому, как веселились надо мной при слове "филолог" и фразой о языковом слухе, я поняла, что спорю с людьми, которые ни дня без Александра нашего Сергеича и Льва Николаича прожить не могут.

вот это удивительно, что "иуд" к евреям евреи приравняли. Все таки у них свое болезненное восприятие.

Я почему-то в эту байку не верю. Обычно евреи - достаточно образованные люди в целом, и не думаю, что они не в курсе нарицательного смыла слова "иуда". Врет, поди.

[Кикимора]

Понятно. В вашей школьной программе не было Толстого и Достоевского, и поэтому о том, кто распял Христа, даже догадок не возникало.

Вик, лично у меня в голове просто сам этот вопрос не возникал. Мне это не интересно Сама не понимаю, чего я в этой теме делаю вообще. Наверно потому что других в свежаке нет.
Ты многое помнишь из школьной программы, что тебе в жизни не пригодилось?

[Совёнка]

Что касается классиков. Толстого я понимаю, он пишет на понятном мне языке, слог легкий

я войну и мир с огромным скрипом осилила и то, пропуская все баталии и французский уже который год с трепетом собираюсь Анну Каренину прочитать: надо, классика. Но Толстой ....
Вот Достоевского читала влёт, залпом, как детектив какой-нибудь

Говорят, люди читают либо одного, либо втрого и мало кто с равным удовольствием читает обоих

Вы извините что я здесь не про царскую семью )) про них ничего не знаю. Расстреляли в революцию - вот что я слышала на уроках истории. Потом было раскулачивание, потом ВОВ, а потом выпускной. Привет урокам истории из 90х-00х )))

Добавлено спустя 43 секунды:

И все как один из Австралии

правда?

Боты какие-нибудь

[Кикимора]

Совёнка, а ты Сафиру сразу понимаешь?

[Совёнка]

Совёнка, а ты Сафиру сразу понимаешь?

ага. И я удивилась что ты ее не понимаешь Потерялась она ,кстати...

[Вайолет]

Кикимора, я Сафиру не сразу понимаю, если тебя это утешит.
А по истории мы даже путч уже проходили
А по литературе и Катаев был, и Булгаков, и даже Цой.

[Кикимора]

Кикимора, я Сафиру не сразу понимаю, если тебя это утешит.

Вет, да я не расстраиваюсь. Это просто пример, как по-разному мы воспринимаем чужую речь или письмо. Кому-то чтение классической литературы - удовольствие. Для меня это труд. Я торопыга, не могу зависать над каждой фразой и обдумывать, что автор хотел ею сказать на своем несовременном языке. Трудиться я не люблю, поэтому читаю то, что читается легко.
Некоторым филологам трудно читать чертежи - они на это дело тоже забивают. И правильно делают - оно им ни к чему. Хотя при желании могли бы разобраться, интеллект позволяет. И я могу того же Достоевского осилить. Но не хочу и не буду.

[Вайолет]

Кикимора, да я пошутила про "утешит"))
Куда она у нас пропала, кстати?

[Ведьмежонок]

И да, уверена, среди моих ровесников и тех, кто моложе, тема всеобъемлющей вины евреев не так популярна

Как и многие другие темы

Меня не зацепило, разобраться -почему оно было так - желания не возникло.

Но факт-то, что погромы были и то, какую погромщики подводили под это идеологическую базу должен был в памяти осесть? Только об этом и писали. Что жить тут, читать нашу литературу и не знать о таком неприглядном факте нашей истории (и не только истории) очень удивительно. Понимаешь? Не быть антисемитом, не начать серьезно изучать историю еврейства в России, а просто знать о фактах антисемитизма

Толстого я понимаю, он пишет на понятном мне языке, слог легкий

У Толстого слег легкий? Предложение в пол-страницы с религиозно-философской нагрузкой ... Действительно, мы разные))

это есть у Солженицына.

Вот про род их занятий не у него? Это ведь я тоже у кого-то читала, а не сама выдумала.

а что вы об этом читали? почему они происходили?

Серьезно не читала. Моё предложение было ответом на то, что нам мерещится еврейский вопрос, т.к. мы больны психически. Погромы были, это факт. Никак не игра нашего больного воображения. Насчет почему, могу предположить, что в связи с государственной политикой, во главе идеологии которой стоял Синод, с одной стороны и становлением капиталистических отношений и начало разделом сфер влияния + отмена крепостного права (тесно стало в городах мелким предпринимателям) с другой.

в Польше купцами были - их любили?

А бедные слои населения вообще часто богатеев любят? Даже у нас, в ХХI веке? А тут еще и чужаки, и необычные традиции, внешность, чужая вера.

уже который год с трепетом собираюсь Анну Каренину прочитать: надо, классика. Но Толстой ....

Она гораздо легче Войны и мира идет, несравнимо))
Вроде бы Толстого современники даже упрекали в примитивности, когда она была опубликована.

Совёнка, те американцы, которые во всем виноваты - евреи.

Кстати, да

Добавлено спустя 11 минут 35 секунд:

автор иронически компрометирует тягу героя к образованию во что бы то ни стало, считая ее видом конформизма, и издевается над неискренним, по мнению Чехова, обращением в православие.

На мой взгляд, Чехов совершенно всю российскую действительность "иронически комментировал" и издевался над своими современниками напропалую. Над русскими в том числе и еще побольше ИМХО.

В пьесе «Иванов» проявилось отношение Чехова к еврейскому вопросу. Чехов утверждает, что еврей уже не «чужой», а «свой», что ему некуда деваться, что положение его трагично и отношение к нему несправедливо.

У меня вот такие в целом впечатления от его произведений. Ну и про Эфрос я помнила, отчего сделала вывод, что антисемитом он не был. А так, все же он "продукт" своего времени. Это закономерно.

[Lectrice]

А тут еще и чужаки, и необычные традиции, внешность, чужая вера.

Достоевский, Куприн... они настолько примитивны?

[Ведьмежонок]

Я торопыга, не могу зависать над каждой фразой и обдумывать, что автор хотел ею сказать на своем несовременном языке.

А чем язык Толстого и Тургенева не современный? Легко читается и быстро, нигде я не зависала Вот Ломоносова уже тяжко было бы воспринимать))

Некоторым филологам трудно читать чертежи

Ну на форуме я бы Достоевского тоже читать не стала))
Все же там требуется некоторое напряжение мысли.

[MsAutry]

Совёнка, а ты Сафиру сразу понимаешь?

Я не Совёнка, но бывает я перечитываю Сафиру по несколько раз. Она с запятыми ещё больше меня не дружит. Вера, сорри, но есть такое.

[Ведьмежонок]

Достоевский, Куприн... они настолько примитивны?

Герои своего времени и "зеркало", не только русской революции))

Добавлено спустя 51 секунду:

Она с запятыми ещё больше меня не дружит

Ни в какое сравнение с Толстым не идет. У него запятых как раз мноооогооо