Неизвестный русский язык

[Маевка]

Готовы узнать суровую правду? У слов «чадо» и «исчадие» раньше было одно и то же значение!

Очевидно, что они однокоренные, но как меняется смысл... Если «чадом» любовно называют ребёнка, то «исчадием» — только порождение сил зла. Ничего хорошего в этом слове не осталось.

Однако исконное значение слова «исчадие» — дитя, порождение, потомство. Это синоним «детища», «чада». Значение изменилось в русском языке с положительного на отрицательное, но почему так вышло, неизвестно.

И «чадо», и «исчадие» произошли от исчезнувшего глагола «чати» — родственника глаголов «зачать» и «начать». Чадо буквально — «зачатое» (как указано в словаре Н. М. Шанского). Обычно слово употребляется в отношении детей, в том числе духовных, а также при обращении духовного лица к младшему по званию или к мирянам.

Есть в языке и другие однокоренные слова: «домочадцы», «чадолюбивый». А вот похожие слова «чад», «чадить» и «чадный» — уже из другой оперы, это производные от «кад» — чад, дым.


https://vk.com/berech_rech

[Маевка]

А когда вы узнали, что слово «ЛАДЬЯ» — это узаконенная орфографическая ошибка?

Я — сегодня. Раньше задумываться о происхождении слова мне как-то не приходилось.

«Ладья» и «лодка» — одного поля ягоды. И поскольку ладья — это большая ЛОдка, то в слове вместо «А» должна быть «О». И ударение тоже должно «переехать» с последнего слога на первый. Но кто-то когда-то ошибся или решил, что говорить «ладья» куда удобнее. И по прошествии лет слово зафиксировали в словарях как «ЛАДЬЯ».

А в Ленинградской области по-прежнему живёт город Лодейное Поле, который назвали так из-за строительства на его территории ладей. Близость к реке Свири и шикарные сосновые леса привлекли внимание Петра Первого: по его указу здесь была создана верфь. А название города до сих пор хранит старое написание слова «ладья» с гласной «О». Кстати, иногда оно может встретиться вам в старых книгах.

https://vk.com/berech_rech

[Маевка]

Назвался груздем — полезай в кузов.

Вы же в курсе, что у слова «кузов» кардинально изменилось значение? Никто из предков за грибами на КамАЗе не ездил. Однако пословица располагает к тому, чтобы представить на полянке огромный грузовик и кучу хохочущих грибников, наполняющих его кузов. Эдакие грибники-оптовики.

Исконное значение слова «кузов» — «берестяная корзина». Возможно, оно было заимствовано из тюркских языков. Как пишет в своём словаре Г. А. Крылов, в татарском языке есть похожее слово «козау» — «корзина из деревянной коры».

Со временем первое значение изменилось. Кузовом стали называть «корпус корабля, повозки». Позднее — вообще корпус перевозочного средства, независимо от способа перевозки. Если подумать, то корзинка для грибов — тоже перевозочное средство, которое перемещает их из леса в дом грибника. Логично?

https://vk.com/berech_rech

[Маевка]

Братья наши меньшие

Однажды в школе нам задали выучить любое стихотворение Сергея Есенина. Какое понравится. Я, как существо меланхоличное, выбрала «Мы теперь уходим понемногу». Чем-то оно меня пронзило, какой-то беспредельной тоской по жизни. И как он мог предчувствовать, что остался всего год до рокового события? Куда собирался в 29 лет?..

Мы теперь уходим понемногу

В ту страну, где тишь и благодать.

Может быть, и скоро мне в дорогу

Бренные пожитки собирать.

Вспомнили его? Там есть ещё такие строки: «И зверье, как братьев наших меньших, никогда не бил по голове». Многие справочные издания считают, что Есенин первым обратился к животным «братья наши меньшие». С тех пор прижилось. Хотя в старину так называли удельных князей по отношению к великому князю, да и вообще людей с невысоким положением в обществе. Тех, кто нуждался в защите и поддержке.

Но есть и другое предположение: знакомую фразу в отношении животных первыми в начале XX века использовали Дуровы — представители известной цирковой династии. Они славились гуманным отношением к животным, относились к ним с добротой и лаской. Поэтому и в эту версию я охотно верю.

https://vk.com/berech_rech

[Маевка]

Пионер — всем ребятам пример? Многие забыли, какое значение имело слово «пионер» до 1922 года.

А ведь оно было заимствовано из французского, где pionnier — «пехотинец». Значение последнего было расширено до «разведчик», «первый поселенец в новых местах», «первооткрыватель».

В значении «первооткрыватель» его можно услышать и сейчас. Пионерами называют тех, кто первым проложил путь в какой-то новой сфере, что-то открыл, занял ведущую позицию в чём-либо.

Советский пионер — это передовой разведчик в борьбе за коммунизм. Слово считают фразеологической калькой английского слова boyscout, ведь бойскаут — это тоже «разведчик».

Более того, слово «пионер» связано общей историей со словом «пеший». Чтобы её проследить, вернёмся к исконному значению. Слово pionnier («пехотинец») было образовано от pion — «пеший», которое восходит к латинскому pedo с тем же значением. А pedo происходит от той же основы, что и pes, pedis — «нога». В древнерусском языке слово «песь» означало «нога», отсюда и пеший — тот, кто передвигается пешком, на ногах.

Получается, что слова «пехота», «пешеход» и «пионер» — родственники.


https://vk.com/berech_rech

[Маевка]

Ох и взбудоражило меня слово «салоп»!

Устаревшее название женского пальто оказалось настолько пикантным, что некоторые результаты поиска заставили меня краснеть... И я выяснила почему.

Оказывается, в некоторых европейских языках слово salope имеет очень негативную окраску. Так называют женщину, не обременённую моралью в отношениях с противоположным полом. Пишу максимально деликатно, всё-таки у нас тут культурное сообщество.

Русский историк Дмитрий Свербеев в «Моих записках» приводит анекдотичную ситуацию, которая произошла между русским слугой и француженкой. И связана она как раз со словом «салоп». С трудом нашла этот фрагмент, процитирую:

«...Довольно неуклюжий швейцар довольно неуклюже начал на неё надевать шубу и, видно, сделал какое-то медвежье движение, к каким знаменитость европейская не привыкла.

— Qu'еst-ce donc? («Что такое?») – вскрикнула.

— Сударыня, ваш салоп…

— Comment? («Как?») — закричала знаменитость. «Vache salope! Madame, que veut dire cela?» («Ваш салоп»! Мадам, что это значит?)

Тётушка, сестрицы, а тут же и я, крайне смешливый, как уже это могли заметить, все мы расхохотались, и всё объяснилось».

Сейчас объясню и вам. Негативное значение слова salope я уже привела, а Vache по-французски — «корова». Бедная француженка подумала, что её назвали «блудливой коровой».


https://vk.com/berech_rech

[Маевка]

Береги её как зеницу ока!

Слово «зеница» исчезло, а вопросы к нему остались. Да, есть совсем неожиданный след «зеницы» в жаргоне. Помните, как грубо называют глаза? Зенки! Звучит неприятно, зато в строгом соответствии с языковым предком.

Зеница — это устаревшее название зрачка. Слово образовано суффиксальным способом от исчезнувшего слова «зъна», которое восходит к той же основе, что и «зъти» — зиять, раскрывать глаза.

Предполагают, что у «зеницы» сохранились и другие родственники: «зиять» и «зевать». Зачем беречь зрачки, думаю, объяснять не надо.

Но о популярных ошибках напомню. «Беречь как зеница око» говорить неправильно. И запятую в выражении «беречь как зеницу ока» тоже ставить не надо: в устойчивых выражениях оборот с союзом «как» не обособляется.


https://vk.com/berech_rech

[Маевка]

Почему спам — это острая ветчина?

И вообще спам — аббревиатура.

Полное название — SPiced hAM. Сначала в английском слово стало аббревиатурой SPAM, потом в нём же ею быть перестало. Слово начали писать строчными буквами. Поэтому мы пишем так же — «спам». Вот только как острая или пряная ветчина могла превратиться в назойливую рекламу?

Оказывается, SPAM был товарным знаком американских мясных консервов из свинины. После войны этих консервов осталось так много, что их пришлось рекламировать. И делали это так агрессивно, что сбежать от рекламы ветчины было практически невозможно.

SPAM упоминали в телешоу, в наружной рекламе на транспорте, на витринах магазинов, в газетах и на радио. Естественно, у людей это вызвало обратную реакцию. SPAM стал символом чрезвычайно надоедливой рекламы, засоряющей информационное пространство.

Поэтому электронная почта, рассылаемая множеству адресатов без их согласия, вызвала устойчивую ассоциацию с неудачной рекламной кампанией. Сообщения, которые пытаются взять измором интернет-пользователей, стали называть спамом. И вряд ли сейчас кто-то задумывается, что на самом деле это острая ветчина.

RQ34kis69j-U.jpg

https://vk.com/berech_rech

[Маевка]

КТО ТАКОЙ «ПРОФЕССОР КИСЛЫХ ЩЕЙ»?

Отвечает Анастасия Войко,
автор портала «Культура.РФ»

«Профессор кислых щей» — это популярное устойчивое выражение с явным пренебрежительным оттенком. Так говорят о глупых людях и тех, кто врет о своих знаниях или преувеличивает их, кто пытается казаться лучше, чем он есть на самом деле. Доктор филологических наук Александр Шунейко писал: «Так охарактеризовать специалиста — все равно что сказать: он мастер по вбиванию гвоздей в дерево или он виртуоз в обращении с пластиковыми пакетами».

По данным Национального корпуса русского языка, этот фразеологизм встречается уже в рассказе Александра Грина «Тихие будни» 1913 года:
“
Воспоминания говорили Соткину, что начальство, перебивающее окриком: «Эй ты, профессор кислых щей, составитель ваксы, — на молитву!» — какой-нибудь пустяшный рассказ солдатам об Эйфелевой башне, — пользуется своей властью не только в деловых целях, но и потому, что это власть, вещь приятная сама по себе, которую еще приятнее употребить бесцельно по отношению к человеку душевно сильному.

Александр Шунейко писал, что активно использовать это выражение начали только во второй половине XX века. Популяризировал фразеологизм Виктор Драгунский: главный герой его рассказа «Профессор кислых щей», мальчик Дениска, неправильно понял значение этого выражения и назвал так профессора медицины.

Существуют две версии происхождения фразеологизма. По одной из них, выражение появилось от названия традиционного русского супа из капусты. А вот по другой — «кислые щи» в нем обозначают популярный в прошлом прохладительный напиток, похожий на современный квас. Филолог Ирина Лутовинова в книге «Слово о пище русской» писала: «Кислые щи — это квас, который начал бродить, при этом получается своеобразный шипучий, кислый напиток от образовывающихся при брожении газов». Часто в кислые щи добавляли изюм. А еще такой напиток сильно пенился, поэтому, как заметил Александр Шунейко, с ним сравнивали вспыльчивых и импульсивных людей.

“
— Я сегодня встретил Скоропихина, — заговорил наконец Паклин, — нашего всероссийского критика, и эстетика, и энтузиаста. Что за несносное создание! Вечно закипает и шипит, ни дать ни взять бутылка дрянных кислых щей…
Иван Тургенев. «Новь»

Кислые щи были очень популярным напитком. Они появились примерно в XVI веке. Такая разновидность кваса описана в «Мертвых душах» Николая Гоголя, «Евгении Онегине» Александра Пушкина. А вот в «Москве и москвичах» Владимир Гиляровский уже подробно пояснял, что это за напиток. Поэтому Шунейко предположил, что к началу XX века кислые щи пили уже гораздо реже.

Слово «профессор» в прошлом тоже иногда использовали в ироничном значении. Например, Александр Пушкин назвал Александра I «фрунтовым профессором» — то есть специалистом по парадам и смотрам войск, а не хорошим полководцем.

Доктор педагогических наук Лариса Новикова выдвинула такую версию появления выражения «профессор кислых щей»: «Дело в том, что когда-то на Руси был в большом почете шипучий хлебный напиток — щи игристые, или кислые. Они продавались в местах большого скопления народа, на ярмарках, к примеру, и тот человек, который был мастером рассуждать о чем-либо в процессе распития напитка, и стал иронично называться «профессором кислых щей». Вот так умное научное слово стало разговорным, ироничным и шуточным…»

Однако точно, кто и когда придумал это выражение, ученые пока не выяснили. В наши дни у фразеологизма появилось несколько новых версий — например, «мастер кислых щей» и «директор кислых щей».

https://www.culture.ru/s/vopros/kto-tak ... kh-shchey/

[Маевка]

Извольте-с: почему раньше добавляли букву "с" на конце и куда она исчезла?

"Да-с", "нет-с", "извольте-с" - в XIX веке употребление слов с буквой "с" на конце было вполне привычным явлением. Давайте разберёмся, что это значило, с какой целью это делали и куда же исчезла эта таинственная буква "с"?

Окунемся в историю развития русского языка и узнаем про такое необычное явление, как "словоерс"...

Частница "с", добавляемая к существительному или глаголу, имеет свое название - "словоерс". И наименование эта частица получила благодаря азбуке. Вспомним названия букв в славянском алфавите - аз, буки, веди... Также имелась в алфавите и буква "с", которая называлась "слово". Таким образом первая, часть понятия "словоер" произошла от названия буквы "с".

А что же такое "ер"? Дело в том, что частицу "с" раньше писали с твердым знаком, например, да-съ. В азбуке "ъ" также, как и любая другая буква, имел свое наименование. Его называли "ер". Так и образовался термин "словоер". С – это сокращение, однако не стоит думать, что эта частица сама по себе не несет никакого смысла...

Практически в любом языке мира есть слова, с помощью которых можно вежливо обратиться к незнакомому человеку. В Англии для этого используют "сэр", "мэм" или "мисс", в Польше — "пан" или "пани", в Испании — "сеньор" или "сеньора".

В XIX веке в России к уважаемым людя было принято обращаться "сударь" и "сударыня". Постепенно "извольте, сударь" для удобства сократили до "извольте-съ", а "да" и "нет" — в "да-съ" и "нет-съ". Частица "съ" была верной спутницей на торжествах и приемах для соблюдения этикета. Говоря "да-съ" собеседник подразумевал, что произносит "да, сударыня/сударь".

Словоерсы встречаются во многих произведениях русских классиков. Так выражаются, например, капитан Тушин у Льва Толстого, Максим Максимович в "Герое нашего времени" Лермонтова, многие герои Тургенева. Таким образом, буква "с" на конце слов была формой выражения уважения и почтения к собеседнику, особенно старшему по возрасту. Употребление этой частицы в XVIII-XIX веках также маркировало обращение младшего по чину к старшему.

Со временем, после революции, словоерс вышел из употребления, а обращение "сударь" стало устаревшим и даже ироничным. После 1917 года "судари" исчезли, на их смену пришло универсально-революционное "товарищ", которое уравняло людей по социальному, половому и финансовому признаку. А частица "с" в конце слова осталась лишь смешным анахронизмом, о котором вспоминаешь, читая произведения классиков.

Словоерс в XX веке сохранился разве что в субкультуре "семейных" врачей. Можно было услышать это слово и в речи старых интеллигентов - например, профессуры и учителей.

Добавление буквы "с" в конце слова когда-то было признаком хорошего тона и уважения. Однако сегодня эта форма вежливости устарела и может быть воспринята как ирония или даже насмешка. В настоящее время словоерс употребляется крайне редко и только для маркировки авторской иронии.

Вот так-с.

https://dzen.ru/a/aLRNLBtQ8iYdLAE4

[Маевка]

Деловая колбаса

Думаю, что почти все встречались с выражением «деловая колбаса». Но как колбаса смогла стать “деловой”? Есть несколько версий такого преображения.

Согласно одному из них, «колбасой» в конце 19 века называли приспособление для сцепления вагонов цилиндрической формы. На такой сцепке безбилетники и те, кто не успел запрыгнуть в вагон, но очень торопился, добирались до нужного места.

Даль указывал на другое значение слова «колбаса» — «шуточное прозвище немцев, наверное, за их любовь к данному продукту, иногда используется как бранное слово». Так появилась версия, что этот фразеологизм употребляли в ироничном значении для обозначения богатых торговцев из Германии.

Третья версия: в фразеологизм слово «колбаса» попало после появления глагола «колбаситься» - суетиться, хлопотать. Это значение, которое приближает нас к современному значению фразеологизма «деловая колбаса» , ведь так говорят о занятом человеке или о том, кто хочет таким казаться.

https://dzen.ru/a/ZubcLkFByWibKkJy

[Маевка]

Быть не в своей тарелке

Этот фразеологизм - неудачная копия с французского языка. В 18 веке во Франции было выражение «Ne pas etre dans son assiette» - его употребляли, когда хотели подчеркнуть нестабильное состояние, потерю устойчивости.

Ведь слово “assiette” кроме значения “тарелка”, имело значение “посадка, положение тела при езде верхом”. При заимствовании перепутали значения и перевели как “быть не в своей тарелке" вместо “быть не в своём положении / быть в неустойчивом положении”

Первым обратил внимание на это несоответствие Александр Сергеевич Пушкин, который свободно говорил на французском. Но выражение уже “ушло в народ” и уже три века мы продолжаем говорить "чувствую себя не в своей тарелке", когда хотим подчеркнуть некомфортное состояние или чувствуем своё неустойчивое положение.

https://dzen.ru/a/ZubcLkFByWibKkJy

Добавлено спустя 14 минут 54 секунды:
Тоска зелёная

Это выражение известно в России уже давно. Оно стало популярным после того, как его упомянул Базаров в романе «Отцы и дети» Тургенева, описывая своё настроение и душевную пустоту. Оно сразу же нашло отклик у читателей и стало широко употребляться в обычной речи, когда нужно было описать негативное состояние.

Есть несколько версий обретения тоской зеленого цвета.

По одной - эта фраза зародилась в русских деревнях, где скучающий помещик, попивая чай на веранде и окидывая взглядом зеленое поле, луг, лес, вздыхал и говорил - "тоска зелёная".
По другой - тоска на Руси имеет устойчивую ассоциацию с болотом. Ведь плохое настроение затягивает, как и тина болотная.
Еще одна версия. Выражение пришло из арабского языка, в котором слово «заъален» переводится как глубокое переживание. Мне кажется, что это наиболее подходящее объяснение происхождения данного фразеологизма.

https://dzen.ru/a/ZubcLkFByWibKkJy

[Маевка]

Холод собачий

Собака считается верным другом человека на протяжении нескольких веков. Она и охранник, и друг, и добытчик. Но почему для описания холодных морозных дней, когда дует пронизывающий ветер, выбрали собаку?

Собаки не жили в домах, их селили на улице в будках, чтобы они могли охранять жильё хозяев от чужаков. Но зимой, когда холода становились нестерпимыми, собаке можно было укрыться в доме. Такой холод стали называть “собачьим”, а выражение стало означать суровую зимнюю непогоду.

https://dzen.ru/a/ZubcLkFByWibKkJy

[Маевка]

Дым коромыслом хоть топор вешай

По погоде и дым

Для того чтобы понять смысл метафоры дым коромыслом, нужно обратиться к быту наших предков. Когда печи топили еще по-черному, дыму деваться было некуда. Его просто выпускали через открытую дверь. Дымоходы появились позднее.

А дальше все зависело от погоды и атмосферного давления. Иногда клубы дыма стелились по земле. Иногда поднимались столбом, а бывало, что изгибались дугой, напоминающей коромысло. Как видели простые крестьяне, так и судили о жизни.

Дым поднимался вертикально при ясной погоде и высоком давлении, а это значит, что будет морозно. При низком атмосферном давлении клубы стелются по земле — вероятнее всего, к оттепели.

А сильные порывы ветра закручивают дым дугой, тут можно всего ожидать, вплоть до сильных метелей и бурана. Конечно, такое явление ничем хорошим не заканчивалось, а потому запоминалось надолго.

Сейчас коромысла висят в музе, печь по-черному никто не топит. А дыма от шашлыков на пикнике слишком мало. Но выражение осталось. В цивилизованном мире ему тоже нашлось применение. Теперь так говорят про дела, решающиеся при большой суете и шуме. Ну, или когда у забывчивой хозяйки на самом деле что-то пригорело.

С кем не бывает, у меня тоже иногда такой чад стоит, что хоть топор вешай.

А куда ж его вешать-то

Стоп. Еще одна идиома появилась. Только тут и вовсе непонятно, куда нужно вешать орудие труда. Ну не на дым же. Даже если в курилке, где концентрация табачного дыма весьма высока, попытаться его повесить, то он упадет, потому что тяжелый, а законы физики не делают исключений даже для топора.

Так что тут мы имеем дело с гиперболой — подчеркнутым преувеличением, доведенным до абсурда. Но даже у гипербол в русском языке имеется логическое обоснование. Итак, почему же вешают не пилу, не вилы и даже не коромысло.

Подумаем о том, что топор был одним из главных инструментов: им и дрова заготавливали для печей, и строевой лес валили. Так вот, если случалась непогода такая, что всю округу накрывало густым туманом, или просто наступали сумерки, работать топором было уже невозможно и даже травмоопасно.

Тогда звучало указание от бригадира артели лесорубов — вешать топор и отправляться домой на отдых. Мастеровые затыкали инструмент за пояс или пропускали в специально предназначенную для этого петлю . Так его переносить было удобно и безопасно. А от густого тумана до плотного дыма нам остается всего лишь один шаг.

https://dzen.ru/a/Ypkc5Nv8zV665jzG

[Маевка]

ХОТЬ СВЯТЫХ ВОН ВЫНОСИ

Святые – это иконы в древнерусском обиходе (ср. святцы). Слово святые в значении «образа, иконы» встречается еще в языке Пушкина. В «Сказке о мертвой царевне и о семи богатырях»:

Дверь тихонько отворилась,

И царевна очутилась

В светлой горнице; кругом

Лавки, крытые ковром,

Под святыми стол дубовый,

Печь с лежанкой изразцовой.

У Льва Толстого в народных рассказах («Солдаткино житье»): [Бабушка] «обмыла мальчика, надела чистую рубашечку, по

дпоясала и положила под святые». Смысловая структура слова святые ясна. Оно до сих пор употребительно в языке народной словесности и в областных говорах.

На этом фоне легко объясняется фразеологизм хоть святых (вон) неси (выноси, уноси) и т. п. В академическом словаре применение этого выражения характеризуется слишком широко: «о чем-либо непристойном, безобразном» (БАС, 13, с. 469).

В словаре Даля под словом святой есть такое сообщение: Такой содом, что хоть святых вон неси, "образа, иконы». Наменял святых (cл. Даля 1909, 4, с. 94). Здесь указывается общий смысл фразеологического оборота и намечается общий экспрессивный контекст его употребления.

Синтаксические контексты применения этого фразеологизма в общем однотипны:

«Уж какую он в последнее время ахинею городил, так хоть святых вон понеси» (Салтыков. Невинные рассказы, 12, 9); «Во хмелю Мирон бывал буен. Дело известное: трезвый ребенка не обидит, а напьется – святых вон выноси» (Бунин. Веселый двор).

О поговорке хоть святых вон уноси как выражении почтения к иконам писал С. В. Максимов: «...во многих местах завешиваются иконы во время пиршеств, пляски и других развлечений; нельзя сидеть в шапке, свистать: все это большой грех. (...) Зато говорят также и надвое ”хоть святых вон выноси“: про тех, которые врут не в меру, ”и святых выноси и сам уходи“, и про бестолковый гам и крик на миру в замену обычного ”поднялся содом“: пусть св. иконы не видят греховных людских развлечений и не слышат свиста пустодома» (Максимов, Крыл. слова, с. 443–444). Все это очень широко и неопределенно, хотя и не противоречит смысловому существу поговорки. Суть ее в древнем культовом убеждении, что почтение к иконе должно оберегать ее от созерцания всего непристойного, греховного или присутствия при неприличных событиях.

Для понимания той бытовой древнерусской основы, на которой сложилась древнерусская поговорка «хоть святых вон выноси» характерны такие замечания голландского дворянина, приезжавшего в 1675 г. в Москву в свите посольства К. фон-Кленка: «Хотя русские и в брачной своей жизни и вне брака весьма нецеломудренны, они тем не менее очень суеверны. Совершая известный акт, они снимают крест, носимый ими на шее, и удаляют или завешивают на время иконы» (Русск. старина, 1893, декабрь, с. 537).

В «”Путешествии по России“ голландца Стрюйса» сообщается: «Москвитянин от природы сладострастен, а между тем к своей жене не выказывает ни ласки, ни снисходительности: он приносит все в жертву своему удовольствию и стремится только утолять грубые постыдные наклонности. Вместе с тем он убежден, что за этот грех должно наказывать женщин; поэтому он, прежде чем лечь с посторонней женщиной, вместо своей жены, снимает крест, который на себе носит, и не совершает греха в комнате, в которой висят образа. Если же не может скрыться (от икон), не находя более удобного места, то не будет совершать (греха), пока не завесит их. Русский уверен, что эта предосторожность избавляет его от небесной кары, и ее достаточно, чтобы избегнуть наказания за блуд, прелюбодейство и нечто худшее» (Русск. архив, 1880, кн. 1, с. 48).

Конечно, эти характеристики и описания русского быта XVI – XVII вв. со стороны иностранцев-путешественников односторонни и содержат много отрицательных преувеличений. Но для исторической оценки происхождения выражения хоть святых вон выноси (уноси, неси и т. п.) они дают важный материал.

Опубликовано вместе со статьями «Зодчий», «Поползновение», «Стих нашел», «Отпетый» под общим названием «Историко-этимологические заметки» в сб. «Этимология. 1968» (М., 1971). В архиве есть рукопись на 6 листках небольшого формата (текст написан в разное время). Сохранилась также машинописная копия заметки с авторской правкой. Здесь публикуется по оттиску, уточненному по машинописи, с восстановлением изъятых в публикации 1971 г. трех последних абзацев; в публикуемый текст внесен также ряд необходимых поправок и уточнений. – М. Л.

https://azbyka.ru/otechnik/Spravochniki ... a-slov/299

[Маевка]

ВЫЙТИ В ТИРАЖ

Вокруг заимствованных слов, в том числе и интернациональных терминов, складывается своеобразная фразеология, иногда переводного характера в виде серии калькированных словесных групп, а иногда чисто русская, оригинальная. Те из этих фраз, которые в силу яркой экспрессивности обнаруживают тенденцию к переносному, метафорическому употреблению, легко распространяются по разным стилям литературного языка. Таково, напр., выражение выйти в тираж (ср. франц. être sortant). Французское слово tirage (буквально: «вытаскивание», ср. нем. Ziehung) вошло в русский язык в начале XIX в. Оно обозначало жеребьевку, вынимание жребия для той части облигаций выигрышного займа или иного рода обязательства, которая должна быть погашена в этот раз путем возврата стоимости облигаций их владельцам, а также розыгрыш выигрышей в займе или лотерее (Карманная книжка, с. 251).

Выражение выйти в тираж возникло как официальный экономический термин около середины XIX в. Оно применялось к билетам внутреннего государственного займа и обозначало: «быть погашенным посредством тиража, потерять в силу тиража денежную стоимость – после погашения».

Это выражение приобрело особую экспрессивную значительность в 60–70-х годах XIX в. в стилях буржуазной литературной речи. А. С. Суворин в очерках «На бирже и у господ плутократов» изображает сон буржуазной дамы: «Он схватил меня за руку и, потрясая ее, произнес: «Я выхожу в тираж! Я несчастный билет – я выхожу в тираж: я тебя не достоин» (Очерки и картинки, 1, с. 29).

Понятно, что с этим выражением в русском литературном языке последней трети XIX в. связывается целый ряд переносных значений: 1) «Получить отставку, потерять служебное значение»; «перестать пользоваться вниманием, уважением, стать устарелым». Например, у Н. С. Лескова в «Рассказах кстати»: «Меррекюльские генералы, которые еще не вышли в тираж, находятся бóльшею частью в составе каких-нибудь сильнодействующих центральных учреждений» (Лесков 1897, 12, с. 142). В письме А. П. Чехова к В. М. Лаврову (от 29 января 1896 г.): «Милый Вукол, переплетчик Мейер уже вышел в тираж: он служит при тюрьмах. Лучшим считается теперь Александр Шнель» (Чехов, Письма, с. 111). 2) «Умереть».

Заметка ранее не публиковалась. В архиве сохранилась рукопись на 3-х листках старой пожелтевшей бумаги и машинописная копия с авторской правкой.

Выражение выйти в тираж В. В. Виноградов упоминает также в связи с рассмотрением слов и выражений из области торгово-промышленной или финансовой терминологии, переходивших в систему литературного языка (см.: Виноградов, Очерки, с. 394). – М. Л.

https://azbyka.ru/otechnik/Spravochniki ... ja-slov/26

[Маевка]

ГАЗЕТНАЯ УТКА

Способы смыслового переноса, так называемые «внутренние формы» слов историчны и национальны. В них выражается национальный стиль, дух и миропонимание эпохи, социальной среды. Поэтому чужеязычное влияние особенно резко выступает в тех словесных значениях, внутренние формы или мотивировки которых не находят полного обоснования в семантических свойствах и процессах самого русского языка.

Слово утка в русском языке не подверглось резким семантическим изменениям. В нем не развилось переносных значений и в общелитературном языке. Лишь в специальных языках и диалектах некоторые вещи (например, посуда с длинным носом для приема мочи у больных, не встающих с постели) или приспособления (например, приспособление на борту судна для временного закрепления конца причального каната) по внешнему сходству получили название утки. Тем более немотивированным кажется применение слова утка к обозначению выдумки (чаще всего – газетной), ложного сенсационного слуха. Это – калькированный европеизм в русском языке. Сенсационная ложь у французов – canard, у немцев – die Ente. Ср. в «Вечерней Москве» от 27 сентября 1945 г. заметку «”Газетная утка“ и ее происхождение»: «”Газетная утка“ – это синоним той ”сногсшибательной“ сенсации, которая является основной, движущей силой печати в условиях капитализма. ”Газетная утка“ – весьма широко распространенное понятие: оно вошло и в быт, и в разговорный язык. Но откуда произошло это понятие? Во времена Наполеона в Брюсселе один из тогдашних журналистов (Роберт Корнелиссен) напечатал следующую ”сенсацию“: ”Как велика прожорливость уток, доказывает произведенный над ними опыт. Из двадцати уток взяли одну, разрубили ее на части вместе с перьями и костями и эти куски отдали на съедение остальным девятнадцати. И так продолжали убивать одну утку за другой и кормили убитыми оставшихся в живых до тех пор, пока осталась всего только одна, упитавшаяся мясом и кровью своих подруг“. Вот эта-то ”упитавшаяся“ утка с тех пор и стала синонимом неправдоподобных газетных ”новостей“».

Таким образом, русское слово утка в этом значении лишено внутренней формы, образного стержня. Этот калькированный перевод европейско-газетного жаргонного термина вошел в русский язык не ранее 50-х годов XIX в. с оживлением газетной прессы.

В письме И. С. Тургенева Каткову (от4/16 декабря 1861 г.): «Повесть в Ваших руках, отдана Вам, какая же тут может быть утка, пуф?!...». У Н. С. Лескова в повести «Овцебык»: «Он иногда выдумывал нелепые утки и распускал их между простодушным народом». У П. Д. Боборыкина в романе «Василий Теркин»: «Не стали бы из-за одних газетных уток слать три депеши сряду». В журнале «Оса» (1864) в «Афоризмах»: «Утки журнальные бывают двух родов: ручные и дикие» (Сатира 60-х годов, М.; Л., 1932, с. 167).

Заметка ранее не публиковалась. В архиве сохранилась рукопись (2 листка очень старой бумаги); машинописная копия (бумага старая, пожелтевшая) с авторской правкой и вырезка из газеты «Вечерняя Москва», текст которой используется автором в статье. К выражению газетная утка В. В. Виноградов обращается также в статье «Об омонимах в русской лексикографической традиции» (опубликована в кн.: Историко-филологические исследования. Сб. статей к 75-летию акад. Н. И. Конрада. М., 1967). Развивая тезис о невозможности разграничения омонимов в слове гвоздь (гвоздь программы), В. В. Виноградов пишет: «Точно так же нет никаких оснований, несмотря на происхождение от франц. canard посредством калькирования соответствующего французского выражения, газетную утку (или просто утку) для обозначения лживой сенсации, ложного слуха, обособлять в качестве омонима от слова утка в прямом, предметно-конкретном значении (ср. пустить утку). Дело в том, что никакого отдельного слова утка со значением «ложный слух, газетная сенсация, не основанная на фактах» в русском языке нет. Контекст употребления слова утка в этом значении очень ограничен. За пределами соответствующей ситуации или тематики это значение предполагает строго определенные формы его фразеологического воплощения, причем ни одного выражения, соответствующего прямому, предметному значению утка, в смысловой функции газетная утка образовать по законам семантики русского языка нельзя (ср. некорректность выражений типа: сочинить утку, злостно распространить утку и т. п.)» (с. 54–55). То же в кн.: Виноградов. Избр. тр.: Лексикология и лексикография, с. 292. – М. Л.

https://azbyka.ru/otechnik/Spravochniki ... ja-slov/27

[Маевка]

КИСЕЙНАЯ БАРЫШНЯ

Не менее ярко, чем отдельные слова, отражают быт или понятия определенной социальной среды в известную эпоху фразеологические сочетания. Одни из них затем приспособляются к новой идеологии, приходящей на смену старых взглядов, и изменяют свои значения; другие – сдаются в архив за ненадобностью при общей реформе быта или резком переломе культуры.

В современном русском языке выражение кисейная барышня мало употребительно. Многим оно кажется архаизмом. Однако ср. в статье М. Буткевич «В женской школе» («Известия Сов. деп. труд. СССР» от 8 янв. 1944 г., № 7 (8309): «Мы вовсе не стремимся сделать наших советских девушек кисейными барышнями. Задача женских школ – сформировать и воспитать смелую, трудолюбивую патриотку, готовую на подвиг во имя родины».

Выражение кисейная барышня теперь далеко не всем понятно. Оно представляется пришедшим из дореволюционного быта. Любопытно, что в словаре Ушакова (1, с. 1359) это выражение истолковано не вполне правильно, во всяком случае, неточно. Здесь читаем: «Кисейная барышня или девушка (ирон. устар.) – жеманная, с ограниченным кругозором девушка, получившая патриархальное воспитание».

Более правильно определено это выражение в «Словаре русского языка» С. И. Ожегова (1949): «жеманная девушка с мещанским кругозором» (с. 275).

Между тем в 60-х гг., в которые сложилось это выражение и для которых оно было типично, в него вкладывался совсем иной смысл. С. В. Пантелеева вспоминает такую сцену из своей жизни: «...гость подошел и, спокойно протирая очки, внимательно поглядев прищуренными, близорукими глазами, сказал: – ”Если бы вы взяли себя хоть немного в руки, вы не решились бы на то, что назовете впоследствии поступком кисейных“. В 60-х годах ”кисейная барышня или барыня“ были терминами презрения для передовой женской молодежи, подразумевая поверхностных, светских и неразвитых женщин» (Пантелеев, с. 647).

Нельзя сомневаться в том, что клички кисейная барышня, кисейная барыня вышли из демократической среды и сложились на почве народного словоупотребления. В. И. Даль в «Толковом словаре» не приводит этих выражений, но указывает: «кисе́йница ж. в народе, щеголиха, которая ходит в кисее» (1881, 2, с. 111).

Едва ли не впервые в литературе выражение кисейная девушка появилось у Н. Г. Помяловского в повести «Мещанское счастье» (1861). Оно применено эмансипированной помещицей Лизаветой Аркадьевной Обросимовой к провинциальной дворянской девушке Леночке: «Кисейная девушка!... ведь жалко смотреть на подобных девушек – поразительная, жалкая пустота!... Читали они Марлинского, – пожалуй, и Пушкина читали; поют: ”Всех цветочков более розу я любил“ да ”Стонет сизый голубочек“; вечно мечтают, вечно играют... Ничто не оставит у них глубоких следов, потому что они неспособны к сильному чувству. Красивы они, но не очень; нельзя сказать, чтобы они были глупы... непременно с родимым пятнышком на плече или на шейке... легкие, бойкие девушки, любят сентиментальничать, нарочно картавить, хохотать и кушать гостинцы... И сколько у нас этих бедных, кисейных созданий!» (Помяловский, 1912, 1, с. 104–105). Ср.: «Я пыталась развить ее... По крайней мере понять, может ли она развиться. Бывают натуры нетронутые, а эти? Кисейная девица, девица-душка!» (там же, с. 106); «Жаль, невыносимо жаль стало ему эту бедную девушку... глупенькую, кисейную девушку... (...) суждено уж так, что из нее выйдет не человек-женщина, а баба-женщина» (там же, с. 199).

Д. И. Писарев в статье «Роман кисейной девушки» писал: «К типу добродушной кисейной девушки подходят все женщины, не отличающиеся сильным и блестящим умом, не получившие порядочного образования и в то же время не испорченные и не сбитые с толку шумом и суетою так называемой светской жизни. У этих женщин развита только одна способность, о которой заботится уже сама природа, – именно способность любить. Вся судьба такой женщины решается безусловно тем, кого она полюбит» (гл. 9).

Очень красочно рассуждение о кисейных барышнях в статье Н. В. Шелгунова «Женское безделье» (1865): «Предполагаю, прежде всего, что вы кисейная барышня – за это название вы на меня не претендуйте, потому что оно принадлежит не мне. – В качестве кисейной барышни, вы гоняетесь за мотыльками, рвете цветы, вьете из них венки, делаете букетики из душистых полевых цветов и долго-долго вдыхаете в себя их аромат, точно вашей душе нужно что-то и это что-то сидит в вашем букете, который вы и тискаете, и прижимаете к сердцу, и нюхаете до самозабвения» (Шелгунов, 2, с. 203); «Но предположим, что вы не кисейная сельская барышня, а барышня городская (...) вы точно так же... тратите свои силы на разные бесполезности, не производите ничего, кроме убытка» (там же, с. 204); «Для ясности примера, я предполагаю такую страну, где всего два человека: ничего не делающая кисейная барышня и один трудящийся человек. Предполагаю при этом, что трудящийся человек не желает, чтобы кисейная барышня умирала с голоду. Какие же установятся между ними экономические отношения? Кисейная барышня, вставая утром поздно – отчего же ей не спать долго, когда рано вставать незачем? – прикажет трудящемуся человеку принести в кувшине воды и умоется сама только потому, что вообще не принято, чтобы мужчины подавали девицам умываться. После этого, барышня велит подать себе чаю со сливками и разными вкусными булками и печеньями, чтобы восстановить силы, утраченные сном, и отправится на луг – побегать и нарвать цветов (...)» (там же, с. 207); «Для трудящегося человека было бы выгоднее в экономическом отношении, если бы кисейной барышни совсем не существовало; все, что он ни поделал, шло бы тогда исключительно на удовлетворение его потребностей (...) При кисейной же потребительнице трудящийся человек был совершенно подобен тому рабочему, который приготовил ружейный заряд для вашего промаха. Все сливки, которые он снял, оставшись сам при жидком молоке, все платья, которые он нашил, щеголяя сам в лопасти, все булки и гастрономические тонкости, которые он настряпал, пробавляясь сам ржаными лепешками, ушли на то, чтобы дать кисейной барышне силу только мять траву и рвать цветы» (там же, с. 208–209).

Выражение кисейная барышня с 60-х гг. XIX в. прочно вошло в язык русской художественной литературы и публицистики, а также в разговорную речь интеллигенции. У Н. С. Лескова в «Островитянах» (гл. 8): «А может быть, нам некого скорей любить? Натурщиц полногрудых, что ли? или купчих шестипудовых?! или кисейных барышень?». У П. Д. Боборыкина в «Распаде»: «Я все могу читать, все понимаю и не намерена прикидываться наивностью. Это прежде были кисейные барышни» (Боборыкин 1897, 4, с. 7). У Всев. Крестовского в романе «Панургово стадо» (ч. 1, гл. 22): «Вот она, натура-то, и сказалась! Дрянь же ты, матушка, как погляжу я!.. Кисейная дрянь!». У того же Всев. Крестовского в романе «Тьма египетская» (гл. 17): «...Наш бывший учитель физики и математики, Охрименко... говорит, что... нас учили одной дребедени, которую следует поскорее забыть и начать учиться сызнова (...) Кисейность-то эту надо бы вам побоку, коли хотите, чтобы вас уважали порядочные люди».

У Д. Н. Мамина-Сибиряка в романе «Горное гнездо» (1884): «...Анненька такая глупая, что ее обмануть ничего не стоит. Ведь она караулила тебя здесь все время, а ты и не подозревал? – Этого еще недоставало! Ничего нет скучнее этих кисейных барышень, которые ничего не понимают... Ведь сама видит, что надоела, а уйти толку не достает» (гл. 28). В повести Мамина-Сибиряка «Кисейная барышня» (1889): «Легкомыслие Зиночки было известно всем, и Бржозовский в глаза называл ее кисейной барышней» (гл. 1). У Д. Н. Мамина-Сибиряка в повести «Не то...» (1891): «– О чем я думаю, Ефим Иваныч? А вот о чем: отчего я не настоящая барышня – такая беленькая, такая наивная, такая беспомощная, такая кроткая. Ведь в этом есть своя поэзия, то есть в такой кисейной барышне, которая не знает даже, как вода кипит. Если бы я была мужчиной, я влюбилась бы именно в такую барышню, чтобы она была моя вся, смотрела моими глазами, слышала моими ушами, думала моими мыслями» (гл. 6). У А. И. Куприна в «Молохе»: «Я слишком слаба и, надо правду сказать, слишком кисейная барышня для борьбы и для самостоятельности...» (гл. 6).

В воспоминаниях С. И. Лаврентьевой «Пережитое» читаем о 60-х годах: «Вместе с молодежью – мужчинами, взбудоражились и наши женщины, которые до того, как в старину боярышни в теремах, за мамушками да нянюшками, да сенными девушками сидели за пяльцами, так и позднее сидели белоручками, кисейными барышнями (как их прозвал Помяловский) за оравой крепостной дворни...» (Лаврентьева, с. 39). «...Мы с сестрой не были ничего не делающими кисейными барышнями, не знающими, как убить время» (там же, с. 41).

Таким образом, выражение кисейная барышня, пущенное в широкий литературный оборот Н. Г. Помяловским в 60-е гг., укрепилось в интеллигентской речи и в публицистическом стиле как едко-ироническая характеристика женского типа, взлелеянного старой дворянской культурой. Но постепенно, с изменениями общественного быта, экспрессивные краски в этом выражении тускнеют, и оно уже в начале текущего столетия отходит в архивный фонд русской литературной речи, хотя и появляется иногда на широкой арене общелитературного языка. Однако уже к концу XIX в. иссякает потребность и возможность роста таких индивидуальных ответвлений от образа кисейная барышня, как экспрессивные выражения: кисейность, кисейная дрянь и т. д.

Опубликовано вместе с заметками о словах веяние и поветрие, злопыхательство, новшество, пароход и халатный, халатность, в составе статьи «Из истории современной русской литературной лексики» (Изв. ОЛЯ АН СССР, 1950, т. 9, вып. 5). Этим заметкам в статье предшествует общее введение (см. комментарий к заметке «Веяние и поветрие»). В архиве сохранилась рукопись на 9 листках. Здесь печатается по тексту публикации, сверенному и уточненному по рукописи. О выражении кисейная барышня см. также в статье «Футляр. Человек в футляре». – В. Л.

https://azbyka.ru/otechnik/Spravochniki ... ja-slov/89

[Маевка]

МЕДОВЫЙ МЕСЯЦ

Особенно легко и быстро стираются внешние и внутренние признаки «заимствования» с калькированных выражений (Lehnübersetzungen), если их «внутренняя форма» оправдывается семантическим строем и самого русского языка. Выражение медовый месяц (в значении «первый месяц брачной жизни») проникает в русский литературный язык из французского или английского языков в начале XIX в.177. Оно является переводом английского honey moon или франц. la lune de miel (ср. нем. Hönigmonat). Пушкин в «Выстреле» употребляет соответствующее английское выражение в речи графа, оставляя его без перевода: «Пять лет тому назад я женился. – Первый месяц, the honey moon провел я здесь, в этой деревне».

Известно, что влияние английского языка на бытовую речь разных слоев русского образованного общества (за пределами профессиональных, специальных диалектов) становится особенно заметным лишь с десятых – двадцатых годов XIX в. Английские выражения в это время употребляются по большей части как иноязычные цитаты. Ср. у Пушкина в «Евгении Онегине»:

Как dandy лондонский одет...

(1 гл., 4 строфа).

Никто бы в ней найти не мог

Того, что модой самовластной

В высоком лондонском кругу

Зовется vulgar...

(8 гл., 15 строфа).

Быть может, именно эта волна английского влияния оживила в стиле высших слоев русского дворянства выражение медовый месяц (the honey moon), уже ранее известное из французских источников (la lune de miel). Во всяком случае, в русском литературном языке 20–30-х годов XIX в. это выражение еще носит отпечаток модного «европеизма».

Но Марлинский, сознательно стремившийся к пополнению запаса русских «крылатых слов» иноязычными, интернациональными фразеологическими оборотами, меткими афоризмами, поговорками, пользуется выражением медовый месяц без указаний его западноевропейского источника. Так, у Марлинского в повести «Фрегат Надежда»: «Она еще в медовых месяцах супружества».

У Гоголя выражение медовый месяц уже употребляется как общелитературное, ставшее ходячим: «Находясь, так сказать, в медовом месяце, сидят они в роде двух ангелочков за чаем» («Мертвые души», 2, 2). У кн. П. А. Вяземского в «Автобиографическом введении» к «Собранию сочинений»: «Сначала медовые месяцы сожития моего с Полевым шли благополучно, работа кипела» (Вяземский, 1878, 1, с. 48). Ср. у Л. Толстого в «Крейцеровой сонате»: « – Так все женятся, так и я женился, и начался хваленый медовый месяц. Ведь название-то одно какое подлое! – со злобой прошипел он». У Мамина-Сибиряка в романе «Приваловские миллионы»: «Медовый месяц для молодой четы Приваловых миновал, оставив на горизонте ряд тех грозовых облачков, без которых едва ли складывается хоть одно семейное счастье» (ч. 5, п. 4).

В 50–60-х годах XIX в. выражение медовый месяц как отдельная фразовая единица речи приобрело новое переносное значение: «первый блаженный период расцвета чего-нибудь, начальный период общественного увлечения чем-нибудь». Ср. выражение Герцена: медовый месяц русского прогресса. В рассказе Н. Златовратского «Старый грешник»: «Ими только что был пережит медовый месяц русского либерализма»178. Ср. также у Б. Маркевича в «Забытом вопросе»: «Кто-то сказал очень верно, что каждое чувство имеет свой медовый месяц».

В этом расширенном переносном значении выражение медовый месяц становится неразрывным фразеологическим единством. Это живое семантическое движение фразы медовый месяц в русском литературном языке XIX в. свидетельствует о том, что она вполне ассимилировалась с чисто русской литературной фразеологией и утратила уже к 30–40-м годам XIX в. все признаки своего заграничного происхождения. Внутренняя форма данного выражения вполне согласовалась с живым переносным употреблением слова медовый (ср. медовые уста, медовая речь и т. п.; ср. также каламбурно-иронический образ: «Сахар Медович Патокин»).

Заметка ранее не публиковалась. В архиве сохранилась машинопись с авторской правкой.

Печатается по машинописи с внесением некоторых необходимых поправок. – М. Л.

* * *

177 М. И. Михельсон отмечал, что происхождение выражения медовый месяц – персидское и что Вольтер в «Задиге» открывает этот источник. Вольтер пишет: «Задиг узнал по собственному опыту, что первый месяц брака, как сказано в книге Зенд, – есть месяц меда, а другой месяц полыни»: «Le premier mois du mariage, comme il est décrit dans le livre du Zend, est la lune de miel, et... le second est la lune de l'absinthe» (Михельсон, Ходяч. слова, 1896, С. 201).
178 «Отклик». Литературный сборник, СПб., 1881. С. 252.

https://azbyka.ru/otechnik/Spravochniki ... a-slov/104